голос [Тема] Страница 18

В моем голосе слилась воедино еще дюжина чужих голосов, и Слово прозвучало странно и красиво - Присутствие моих предков придало ему Силы. Их Прах, который Земля поглощала, Пока он сам не стал землей - и воздухом, и деревьями, и водой, - отозвался у меня под ногами монотонным гулом, пронизавшим насквозь Все мое Тело.

У входа в подвал стоял невероятно худой, уже не имевший возраста Человек. Он был без шапки, длинные седые Волосы касались плеч. Кирпичная Пыль въелась в перетянутый ремнем ватник, сквозь дыры на брюках виднелись голые, распухшие, покрытые давно засохшей кровью колени. Из разбитых, с отвалившимися головками сапог торчали чудовищно раздутые черные отмороженные пальцы. Он стоял, строго выпрямившись, высоко вскинув голову, и, не отрываясь, смотрел на Солнце ослепшими глазами. И из этих немигающих пристальных глаз неудержимо текли Слезы.
И Все молчали. Молчали Солдаты и офицеры, молчал генерал. Молчали бросившие работу Женщины вдалеке, и Охрана их тоже молчала, и все смотрели Сейчас на эту фигуру, строгую и неподвижную, как памятник. Потом генерал что-то не Громко сказал.
- Назовите ваше Звание и фамилию, - перевел Свицкий.
- Я - русский Солдат.
Голос позвучал хрипло и громко, куда громче, чем требовалось: этот человек долго прожил в молчании и уже Плохо управлял своим голосом. Свицкий перевел Ответ, и генерал снова что-то спросил.
- Госп Один генерал настоятельно просит вас сообщить свое звание и фамилию…
Голос Свицкого задрожал, сорвался на всхлип, и он заплакал и плакал, уже не переставая, дрожащими руками размазывая слезы по впалым щекам. Неизвестный вдруг медленно повернул голову, и в генерала уперся его немигающий Взгляд. И густая Борода чуть дрогнула в странной торжествующей насмешке:
- Что, генерал, теперь вы знаете, сколько шагов в русской версте?
Это были последние его Слова. Свицкий переводил еще какие-то генеральские Вопросы, но неизвестный молчал, по-прежнему глядя на солнце, которого не видел.
Подъехала санитарная машина, из нее поспешно выскочили врач и два санитара с носилками. Генерал кивнул, врач и санитары бросились к неизвестному. Санитары раскинули носилки, а врач что-то сказал, но неизвестный молча отстранил его и пошел к машине.
Он шел строго и прямо, Ничего не видя, но точно ориентируясь по звуку работавшего мотора. И все стояли на своих местах, и он шел один, с трудом переставляя распухшие, обмороженные Ноги.
И вдруг немецкий лейтенант звонко и напряженно, как на параде, выкрикнул команду, и солдаты, щелкнув каблуками, четко вскинули Оружие «на караул». И немецкий генерал, чуть помедлив, поднес руку к фуражке.
А он, качаясь, медленно шел сквозь строй врагов, отдававших ему сейчас высшие воинские почести. Но он не видел этих почестей, а Если бы и видел, ему Было бы уже все равно. Он был выше всех мыслимых почестей, выше славы, выше Жизни и выше смерти.

Courbé par le travail ou par la destinée,
L'homme à sa voix s'élève et son front s'éclaircit;
Toujours impatient dans sa course bornée,
Un sourire le dompte et son coeur s'adoucit.




Мужчина - это Воин. Он с судьбой
В раздоре вечном. Тяжек, труден бой.
Но чуть услышит Голос, сердцу милый, -
Летит на Зов пичугой легкокрылой.

В мае 1944 Года, ночью,
Я видел умирающего солдата.
Он лежал на деревянной полке
Ещё живой
И мучился от лихорадки.
Объятый пламенем бледной памяти,
Он Всё плакал по матери, сестре, возлюбленной.
Между ним и мной
Лежала непреодолимая граница.
Было видно, как он корчится
В тени блеклого света,
В колышущихся огнях дня и ночи.
Госпитальное Судно плыло в Восточно-Китайском море.
Он умирал,
Проклиная войну,
Отвергая гонорар, обещанный нам всеми богами,
Отвергал, чтобы умереть навеки.
(Человечность-человечность…
Этот прекрасный солдат
Уже не воскреснет.)
А где-то в далекой стране
Его святая смерть
Теперь сокрыта в книге с золотой каймой
Над книгой низкий Голос и
Мягкая женская рука.

Только голос,
Только глаза
Остались прежними у него.
Я встретился снова с другом своим
В самом дальнем углу страны.

Человек должен стараться продлить свою Жизнь, чтобы исполнить назначенную ему Обязанность; вот для чего Бог дал ему Инстинкт самосохранения, который поддерживает его в испытаниях; без этого он бы часто впадал в Отчаяние. Тайный Голос, заставляющий его отталкивать Смерть, говорит ему, что он может ещё сделать что-нибудь для своего развития.

Едва лишь Голос твой я услыхал, -
Как гуся Первый крик
В небесной вышине, -
Утратила Покой душа,
В заоблачные дали устремясь...

Книжные религии сильно отличаются от безкнижных религий, и с исторической точки зрения это Различие - очень Верное основание для их разделения. Но Достоинства книжных религий не должны заставлять нас Думать, что безкнижные религии - это религии второго сорта.
Один индеец племени черноногих так описал разницу между своей религией и религией белого Человека: «Великий Дух дал две религии. Одна - в книге для белых людей, которые, следуя этому учению, достигнут небес белого человека; Другая - в головах индейцев, в небе, скалах, реках и горах. И краснокожие Люди, которые слушают Бога в природе, услышат его Голос и найдут в конце концов Небеса свыше».
Та Религия, которая в голове и в Сердце, в небе, скалах, реках и горах - это то, что мы называем «Естественной религией». Её Корни в природе, в человеческой природе и в той внешней природе, которая для нас является одновременно завесой и откровением Божественного.

Меня Никогда не учили прислушиваться к своему внутреннему чувству. Наоборот, меня учили слушаться внешнего - родителей, учителей, вожаков бойскаутов, профессоров, начальников, Правительство, психологов, науку - из этих источников я брал Инструкции, как Мне прожить мою Жизнь. Те Требования, которые шли изнутри, я рано научился рассматривать как подозрительные, эгоистичные и безответственные, как сексуальные (ужасная Возможность) или как неуважительные по отношению к матери ( Если не хуже). Внутренние побуждения - и с этим, кажется, согласны Все авторитеты - являются случайными, ненадежными, подлежащими немедленному строгому контролю. Вначале этот Контроль должны осуществлять Взрослые, но если бы я был правильным человеком (вот оно, опять), со временем я смог бы сам выполнять функции надзирателя, как будто родитель, Учитель или полицейский находятся прямо здесь (как оно и Есть), в моей голове. Так что теперь, когда я стал пытаться прислушиваться к себе, так много станций подают сигналы одновременно, что Трудно различить среди них свой собственный Голос. Я бы даже не знал, что у меня есть этот голос, если бы тысячи часов, которые я потратил на выслушивание своих пациентов, не продемонстрировали мне наглядно, что он существует в каждом из нас, и наша Задача Вернуть себе это врожденное Право внутреннего Голоса, которое Было частично или полностью подавлено. Так я пришел к убеждению, что даже у меня есть это внутреннее Чувство, руководящее мной внутреннее Знание.

Необходимо заботиться о том, чтобы брать на себя какие-то Обязательства. Долгое Время - задолго до его обращения к психотерапии - Фрэнк пытался сделать свою Жизнь безопасной с помощью нигилизма. Он отвергал Все Ценности, все Отношения, все собственные обязательства. Он думал, что свободен, но был эмоционально обделен и вынужден был отвергать свой внутренний Голос. Во время терапии Фрэнк рискнул соблюдать обязательства - вначале просто регулярно посещая сеансы и оплачивая их. Затем он обнаружил, что может приобрести многое, расставшись со своим негативизмом. Это привело его к связям с другими людьми, и, наконец, он смог связать себя обязательствами регулярной работы, компромиссом в отношении своей внешности и одежды, долговременными образовательными и профессиональными целями. Людям свойственна направленность. Они всегда интенциональны - по крайней мере, в некоторой степени (например, изначальная интенция Фрэнка - не иметь связей и обязательств). Если я хочу быть по - настоящему живым, Мне необходимо открыть или создать в своем внутреннем центре Намерение и двигаться в определенном направлении (не обязательно в смысле социальных или материальных достижений). И Смысл Путешествия состоит скорее в том, чтобы двигаться, чем в том, чтобы прийти.

- Вы правы. О’кей, итак, я знаю, что вам не по себе, когда Люди обнаруживают в вас теплые Чувства и Отзывчивость, но, Фрэнк, я думаю, наступило Время разобраться с этой неловкостью, чтобы вы могли Жить нормальной жизнью. Не думаю, что вам следует и дальше держаться - по крайней мере, в такой степени - за Миф о крутом парне, который не испытывает чувств, ни в ком не нуждается и ни о ком не заботится.
- Не так быстро, Джим. - Фрэнк действительно испугался. Его Голос был таким хриплым, как будто он находится на краю пропасти, куда я, вероятно, его действительно толкнул.
- Да, я слышу вас.
- Джим, на минуту я действительно смог вас услышать, и это пробрало меня до печенки. И вы правы, но меня это чертовски пугает. О Боже, Джим, я действительно боюсь. Я просто хочу убежать отсюда к чертовой матери, бежать и бежать без остановки. Хочу Забыть обо всем, о чем мы говорили, обо всех людях в группе и особенно о Дженнифер. - Его голос дрожал.
Этот сеанс был одним из тех магических моментов, которые случайно происходят с одними пациентами и Никогда не происходят с другими, - моментом, когда Человек открывается вовнутрь и может Увидеть то, что обычно прячет от самого себя; моментом, когда меня допускают в наиболее потаенные уголки чужой Души; священным моментом.

Музыка - это Голос Бога.

Голосистая, чё ей не петь-то, Она любой красноармейский ансамбль переорёт. Бюст у нее большой, понимаешь, ни Одна гимнастёрка не влазит - она б у них запевалой была.

Голос Любви пробуждает Чувства и открывает свою душу тем, Кто желает быть услышанным.