Книга: Змей и голубка

Они отличались друг от Друга как Ночь и День, как Зима и Лето, но Все же… все же Было нечто похожее в их лицах. В подбородках. Некая Решительность. Уверенность в том, что они смогут прогнуть весь Мир под себя.

Пусть ваши Глаза будут остры, а клинки - еще острее.

Я любила его. Очень сильно любила. И эта Любовь хранилась не только в Сердце и разуме. Такую любовь нельзя познать Однажды и просто позабыть после. Нельзя коснуться ее и не ощутить прикосновения в Ответ. Нет… эта любовь иная. Неизменная, нерушимая. Эта любовь исходит из Души.

Твоим рождением я нанесла Удар по Церкви. Твоей смертью я нанесу удар по короне. И оба этих столпа вскоре падут.

Любовь - не что иное, как Болезнь. Отчаянная Жажда Любви - подлинная хворь. И я вижу по твоим глазам, как Она пожирает, ослабляет Тебя. Она уже осквернила твой Дух.

Я не дрогну. Не поддамся сомнениям. Я заставлю их страдать так же, как страдали мы.

Любовь способна обратить в глупца любого.

Рид во всем был аккуратен, прилежен, Все у него Было на местах и по полочкам. Не ведая сомнений, он видел Мир черно-белым и от угольной грязной серости, что находилась между, не страдал.

- Да, Она ведьма.
- Каким образом?
- Каким образом она ведьма? - Я знала, что дразнить Архиепископа не стоит, но просто не могла удержаться. - Ну, полагаю, когда ведьма и Мужчина сильно-сильно любят друг Друга...

Между удовольствием и болью очень тонкая Грань.

Чем Больше людей недовольно ворчали вокруг, тем громче Она говорила. Тем безумнее двигалась. Тем шире улыбалась. Она наслаждалась их неодобрением.

Я не желала быть ничьей жертвой. Ни тогда. Ни теперь. Никогда.

Ты играешь с огнём. И рано или Поздно в нем и сгоришь.

- В каждой шутке Есть доля правды.
- Возможно… но разве не велит нам Господь отвергнуть Ложь? «Говорите истину каждый ближнему своему», гласит он, «потому что Все мы части тела единого».
- Я знаю, что сказано в Писании.
- Так Зачем же мешать Мне глаголить истину?
- Затем, что глаголешь ты слишком много.