Автор цитат: Милан Кундера. Страница 2

Она всегда мысленно упрекала его, что он недостаточно ее любит. Свою собственную Любовь она считала чем-то, что исключает всякое Сомнение, а его любовь - простой снисходительностью.

Если Возбуждение - механизм, которым забавлялся наш Создатель, то Любовь, напротив, принадлежит только нам, с ее помощью мы ускользаем от Создателя. Любовь - это наша Свобода. Любовь лежит по ту сторону "Es muss sein!".
Но даже это не полная Правда. Хотя любовь Есть нечто иное, чем часовой механизм секса, которым забавлялся Создатель, Она Все же связана с этим механизмом. Она связана с ним так же, как и нежная нагая Женщина с маятником огромных часов.

Актёр - это тот, Кто сызмальства и на всю Жизнь соглашается выставлять себя на обозрение анонимной публики. Без этого исходного согласия, которое никак не связано с талантом, которое гораздо глубже, чем Талант, нельзя стать актёром. Под стать тому и врач; он также соглашается всю жизнь заниматься человеческими телами и всем тем, что из этого следует. Это исходное Согласие (а вовсе не талант и не Умение) даёт ему Возможность войти на первом курсе в прозекторскую, а спустя шесть лет стать врачом.
Хирургия доводит основной императив Профессии медика до самой крайней грани, где человеческое уже соприкасается с божественным. Если вы сильно трахнете кого-нибудь дубинкой по башке, он рухнет и испустит Дух Навсегда. Но ведь Однажды он Всё равно испустил бы дух. Такое Убийство лишь несколько опережает то, что чуть Позже Бог обстряпал бы сам. Бог, Надо полагать, считался с убийством, но не рассчитывал на хирургию. Он и Думать не думал, что кто-то дерзнет сунуть руку в нутро механизма, который он сотворил, тщательно завернул в кожу, запечатал и сокрыл от глаз человеческих.

Avoir de la pitie pour une femme означает, что нам Лучше, чем женщине, что мы с жалостью склоняемся над ней, снисходим до нее. Вот Причина, по которой Слово " Со Страдание" вызывает определенное Недоверие; кажется, что оно выражает какое-то Худшее, второразрядное Чувство, имеющее мало общего с любовью. Любить кого-то из сострадания значит не любить его по-настоящему.
В языках, образующих слово " Сочувствие" не от корня "страдание" (passio), а от корня "чувство", это слово употребляется приблизительно в том же смысле, но сказать, что оно выражает какое-то худшее, второразрядное чувство, Было бы нельзя. Тайная Сила этимологии этого Слова озаряет его иным светом и придает ему более широкий Смысл: сочувствовать (или же иметь сочувствие) значит не только уметь Жить несчастьем другого, но и разделять с ним любое иное чувство: Радость, тревогу, Счастье, Боль. Такого рода "сочувствие" (в смысле soucit, wspolczucie, Mitgefuhl, medkansla) означает, стало быть, максимальную способность эмоционального воображения, Искусство эмоциональной телепатии. В иерархии чувств это чувство самое высокое.

Поскольку он сам не любил танцевать, Терезой завладел его молодой Коллега. Эта Пара прекрасно смотрелась на танцевальной площадке бара, и Тереза казалась ему красивей обычного. Он изумленно наблюдал, с какой точностью и послушностью Она на какую-то долю секунды предупреждает волю своего партнера. Этот Танец словно бы говорил о том, что ее Жертвенность, какая-то возвышенная Мечта исполнить то, что она читает в глазах Томаша, вовсе не была нерасторжимо связана только с ним, а готова была ответствовать зову любого Мужчины, который встретился бы ей вместо него. Не Было Ничего проще вообразить себе, что Тереза и его коллега - Любовники. Простота этого воображаемого образа больно ранила его! Он вдруг осознал, что Терезино Тело без труда представляемо в любовном соитии с другим мужским телом, и впал в Уныние. Лишь Поздно ночью, когда они вернулись домой, он признался ей в своей ревности. Эта абсурдная Ревность, исходившая всего лишь из теоретической Возможности, была доказательством того, что Терезину Верность он считал безусловной предпосылкой их Любви. Так мог ли он попрекать ее тем, что она ревновала к вполне реальным его любовницам?

Поэтому он был так поражен, когда, проснувшись, осознал, что Тереза крепко держит его за руку. Он смотрел на нее и не мог достаточно Ясно понять, что случилось. Он вспомнил о только что пережитых часах, и ему казалось: от них исходит Запах какого-то неизведанного счастья. С той поры они оба наслаждались совместным сном. Я бы даже сказал, целью соития был для них не Оргазм, а Сон, следовавший за ним. И особенно Она не могла спать без него. Когда случалось ей оставаться одной в снятой ею квартирке ( Все Больше становившейся лишь Алиби), она не могла уснуть всю Ночь. А в его объятиях засыпала, какой бы возбужденной она ни была. Он шепотом рассказывал Сказки, которые сочинял для нее, молол всякую чепуху или монотонно повторял Слова, то успокоительные, то смешные. Эти слова превращались в путаные Видения, которые уводили ее в первое забытье. Он полностью владел ее сном, и она засыпала в то Мгновение, какое избирал он.

Неписаный Договор эротической дружбы предполагал, что Томаш исключает Любовь из своей Жизни. Если бы он нарушил это условие, Все прочие его Любовницы сразу бы оказались на второстепенных ролях и взбунтовались. Вот Почему он постарался снять для Терезы квартиру, куда ей пришлось отнести свой тяжелый Чемодан. Ему хотелось заботиться о ней, оберегать ее, наслаждаться ее присутствием, но у него не Было ни малейшего Желания изменить свой Образ жизни. Никто не должен знать, что Тереза спит в его доме. Общий Сон, выходит, был corpus delicti* Любви.

Единственное, что они по себе оставили в нем - это Страх перед женщинами. Он желал их, но боялся. Между страхом и желанием ему пришлось создать некий Компромисс; он определял его словами "эротическая Дружба". Он убеждал своих любовниц: лишь те Отношения, при которых Нет ни следа сентиментальности и ни Один из партнеров не посягает на Жизнь и свободу другого, могут принести обоим Счастье. И желая заручиться уверенностью, что так называемая эротическая дружба Никогда не перерастет в Агрессивность Любви, он встречался с каждой из своих постоянных любовниц лишь после весьма длительных перерывов. Он считал этот Метод совершенным и пропагандировал его среди Друзей. "Следует придерживаться Правила тройного числа. Либо видеться с одной женщиной в Течение короткого промежутка времени, но при этом не более трех раз. Либо встречаться с ней долгими годами, но при условии, что между свиданиями проходит по меньшей мере три недели". Эта Система давала Томашу Возможность не расходиться со своими постоянным любовницами и параллельно иметь множество непостоянных. Его не всегда понимали.

Недавно я поймал себя на необъяснимом ощущении: листая книгу о Гитлере, я растрогался при виде некоторых фотографий. Они напомнили Мне Годы моего детства; я прожил его в войну. Многие мои Родственники погибли в гитлеровских концлагерях; но что была их Смерть по сравнению с тем, что Фотография Гитлера напомнила мне об ушедшем времени моей Жизни, о времени, которое не повторится?
Это Примирение с Гитлером вскрывает глубокую нравственную извращенность мира, по сути своей основанного на несуществовании возвращения, ибо в этом мире Всё наперёд прощено и, стало быть, всё цинично дозволено.

Мораль экстаза противоположна морали процесса; под ее прикрытием каждый делает то, что ему заблагорассудится: теперь уже каждый может без стеснения сосать свой большой палец, с раннего детства до получения степени бакалавра, это Свобода, поступиться которой Никто не готов; оглянитесь вокруг себя в вагоне Метро; сидя или стоя, каждый засовывает палец в одно из отверстий на лице; в ухо, в Рот, в Нос; никто не чувствует, что на него смотрят, каждый мечтает написать книгу, чтобы выразить свое неподражаемое и уникальное «я», ковыряющее в носу; никто Никого не слушает, Все пишут, и каждый Пишет, как танцуют Рок; в одиночку, для себя самого, сосредоточившись только на себе, но при этом делая те же движения, что и остальные. В этой обстановке унифицированного эгоцентризма Чувство вины уже не играет той Роли, что Прежде; суды по-прежнему действуют, но их волнует исключительно Прошлое; они метят лишь в сердцевину века; они метят лишь в Поколения старых или умерших.

Похоже, будто в мозгу существует совершенно особая Область, которую можно Было бы назвать поэтической памятью и которая отмечает то, что очаровало нас, тронуло, что сделало нашу Жизнь прекрасной.
С тех пор, как он узнал Терезу, уже ни Одна Женщина не имела Права запечатлеть в этой части мозга даже самый мимолётный След.

Быть на чужбине - значит идти по натянутому в пустом пространстве канату без той охранительной сетки, которую представляет человеку родная Страна, где у него Семья, Друзья, сослуживцы, где он без труда может договориться на языке, знакомом с детства.

Власть журналиста основана не на его праве спрашивать, а на праве "требовать" ответа.

- Я предпочёл бы погибнуть под Звуки детского лепета, чем под звуки "Похоронного марша" Шопена. И скажу тебе вот что: в этом похоронном марше, прославляющем Смерть, заключено Всё Зло. Кабым меньше Было траурных маршей, было бы, возможно, и меньше смертей.