Автор цитат: Максим Кантор. Страница 1

Как некогда заметил маршал фон Бюлов: «Остановить войну не представляется возможным, поскольку уже не страны воюют, а народы». Тот, Кто мог смеяться над войной монархов, над интригами президентов, не сумел смеяться над судьбой своего народа. Потому что судьбу народа полагается разделить. Убивать людей в демократической бойне стало тем проще, что отныне всякий считался хозяином собственной судьбы, сделавшим свой Выбор. И неважно, что выбирать не пришлось. Важно то, что бежать стало некуда.

В том-то и штука, что Швейк отнюдь не дезертир. И - не уклонист. Он, Если так можно выразиться, антидезертир. <...> Он, разумеется, против войны, но идет воевать. И если бы его спросили, за что он воюет, он бы ответил: за Друзей, за трактир «У чаши», за человеческое Достоинство, за Родину. Потому что Родина Есть. Её могут отменить фашисты и либералы, Коммунисты и геополитики, можно счесть, что твоя родина - весь Мир, а скучная Семья не имеет к тебе Отношения, это обуза. Но Родина тем не менее существует, и за неё отдают Жизнь.

Громче всех обличает тирана тот, Кто ему Сапоги лизал, лучший борец с привилегиями - тот, у кого Больше всех привилегий, и кому, как не чекисту, доверить разоблачать преступления ЧК. Собственно говоря, в этом и заключается Сущность номенклатуры: Начальство становится начальством Навсегда, а чем конкретно руководить - неважно. Сегодня - банкир, Завтра - премьер-министр, послезавтра - Лидер оппозиции, затем - представитель президента, на следующий День - Командир атомной промышленности. А что такого? Надо будет - и диссидентом назначат. В России Общество не делится на левых и правых, но лишь на верхних и нижних: сегодня начальству потребовалась Риторика диссидентов, только и всего.

Никогда и ни в ком не встречал я такой упорной, яркой ненависти к сталинскому режиму, как у детей тех, Кто конвоировал моих родственников на пересылках. И это понятно: их родня служила Хозяину, а едва Хозяин поменялся, как к прежнему возникли большие Претензии. Кого ещё так яростно ненавидит холоп, как не бывшего барина! Как ни старался я убедить неофитов диссидентского движения, что не Всё в коммунизме Плохо, что Равенство и Братство - не преступления, но видел лишь упорно сжатые Губы, горящие истово Глаза.

Я был самонадеян, горд и порой позволял себе Говорить, что не верю в Бога. «Не верю в Бога» - дикие Слова! Но я повторял их не раз и даже настаивал на своем неверии: Мне мнилось, что Неверие - разновидность инакомыслия. Тогда я говорил себе и другим, что не потерплю над собой никакой власти: ни советской, ни светской, ни церковной, ни духовной. И даже в одном из разговоров я сравнил литургию с партсобранием: дескать, и здесь и Там Человека подавляют, оглушают Все Чувства разом - пышностью обряда, многословием Проповеди, назойливостью гимна. Но в чистой кирхе Ничто не оглушало: ни пышности, ни многословия. Тишина и Тихая Музыка. Музыка была особенная, раздумчиво-доверительная, точно кто-то неторопливо разговаривал с тобой мелодичным голосом.

Весь двадцатый Век был посвящен поискам универсального языка, общей утопии. Ради этого общего языка велись войны, бомбили города, собирали интернационалы - а в результате общего языка Нет. Вам не кажется, что тотальное взаимное Непонимание - лучшая Среда для появления диктатуры? Представьте, что вы можете обратиться сразу ко всем людям. Допустим, Господь дает вам Шанс высказаться - один-единственный шанс - а что вы можете людям сказать? На каком языке Говорить? Что бы такое совершить, общественно значимое? Прикупить Яйца Фаберже? Уличить во лжи сенатора? Ухватить милиционера за попку? Архиважно, спору нет, - но дойдет ли Послание до сердца каждого? Долог ли Путь от задницы к сердцу? Ах, у каждого на это свой Ответ. Нет общего языка - ни в искусстве, ни в социальной Жизни, ни в политике, нигде. А Язык колокола до сих пор остался. И Народ на ратушной площади его слушает. Общество существует, несмотря на глобализацию и корпоративную Мораль, наперекор современному искусству и финансовому капитализму. Люди - упорные Существа: вы им про задницу, а их тянет к колоколам.

Быть богатым среди бедных - стыдно, быть бедным среди богатых - противно; Трудно совершить точный Поступок.

Некогда немецкий Поэт Рильке сказал: « Стихи пишутся не ради выражения чувств». Парадоксально, но типично для немецкой философии. Рильке имел в виду, что Чувства должны возникать Потом, поскольку Существо Человека взбудоражено стихотворением. Искусство - это Ключ, который открывает запертую Дверь сознания. Кант, например, так и не сочинил отдельного тома «Эстетики» - не считал нужным. Искусство - по Канту - Есть нечто служебное по отношению к морали и этике. Важно отыскать такой Язык, такую форму взаимодействия с другими, чтобы у чувств появилась Возможность проснуться. Чувства - они есть в каждом, просто часто спят. Затем и существует искусство, чтобы Человек вспомнил, что у него есть Душа. «Чтоб тайная струя страданья согрела Холод бытия», - пользуясь выражением другого поэта, получившего, к слову будь сказано, немецкое философское Образование.

Те, Кто любил нас, и кому мы не смогли Вернуть Любовь; те, кто был нам предан, а мы эту Преданность не заслужили, - как попросить у них прощения? Редко удается вернуть любовь, мы берём её в Долг, лениво платим Убогие проценты. А Потом про долг забываем.

Мы берём Любовь, не считая, - у родителей, у Бога, у Жены. Мы берём её много, так много, чтобы хватило надолго, чтобы согрело Жизнь. И расплачиваемся, не торопясь, отдаем свою любовь обратно малыми порциями.

Сегодня, когда ветераны латышской дивизии СС проводят юбилейные парады, а советским оккупан Там поминают аннексию Латвии сорокового Года, не принято вспоминать, как в сорок первом в Город входили немецкие войска и что Было Потом. А было вот что. Первого июля немецкие войска вступили в Ригу, а уже четвертого четвёртого июля латышские националисты (из организации «Перконкруст») сожгли - Вместе с людьми - Большую хоральную синагогу. В Течение трёх дней сожгли ещё двадцать синагог. Весь июль латышские националисты проводили аресты евреев, помещали евреев в центральную тюрьму. 23-го августа было учреждено рижское гетто, куда поместили 29 тысяч евреев, продержали там до ноября, а в ноябре обергруппенфюрер СС Фридрих Эккельн отдал Приказ об уничтожении гетто. В Ночь на 30 ноября 1941 года в Румбульском лесу расстреляли 26 тысяч евреев, в том числе 8 тысяч детей до десятилетнего возраста.

Рассказывают, что английский генерал Харрис, ответственный за бомбардировку Германии, Однажды был остановлен патрулем, когда вёл машину в нетрезвом виде, - он любил гонять без шофера. Лейтенант узнал героя бомбардировок, козырнул. «Вы всё-таки поосторожней, генерал, ещё задавите кого-нибудь». - «Бросьте, лейтенант, - отвечал Харрис, - я каждый День убиваю тысячи людей».

Зиновьев сформулировал весьма Важное для России социальное правило, его Надо заучить наизусть. Главная Беда - не сталинский Режим, не коммунистическая Идеология, даже не Тоталитаризм. Главная беда - моральная Неполноценность, позволяющая мириться с сегодняшним злом, Если оно непохоже на Зло вчерашнее. Социальная Несправедливость принимает Разные формы, Унижение Человека - всегда Мерзость, чем бы Необходимость унижения ни обосновывали. Главная беда - холуйство, позволяющее испытывать моральный Комфорт оттого, что служишь прогрессивному барину.

Указ Франклина Рузвельта от 13 декабря 1941 Года разрешал сделки с компаниями, находящимися Пол контролем нацистов. « Стандарт ойл» регулярно снабжала Германию топливом и каучуком, и даже Если в самих Штатах случались Проблемы с поставками, с поставками в Германию проблем не возникало. Самолеты люфтваффе, которые бомбили Ссср и Британию, убивали английских, русских и американских Солдат, заправлялись топливом, произведенным американской корпорацией. Заводы Форда на территории оккупированной Франции работали исправно, «Фольксваген» принадлежал на 100 % «Дженерал моторс», а принадлежавший Форду «Опель» Ничего не производил кроме танков.