Тот,
Кто питается желудями, подобранными под дубом, или яблоками, сорванными с деревьев в лесу, несомненно, сделал их своей собственностью.
Никто не может отрицать, что эта
Еда принадлежит ему. Я спрашиваю, когда они начали быть его? когда он их переварил? или когда ел? или когда варил? или когда принес их до
Мой? или когда он их подобрал? И совершенно
Ясно, что
Если они не стали ему принадлежать в тот
Момент, когда он их собрал, то уже не смогут принадлежать ему благодаря чему бы то ни
Было. Его
Труд создал
Различие между ними и общим; он прибавил к ним нечто сверх того, что
Природа, общая
Мать всего, сотворила, и, таким образом, они стали его частным правом. И разве кто-нибудь сможет сказать, что он не имел
Права на
Эти желуди или яблоки, которые он таким образом присвоил, поскольку он не имел согласия всего человечества на то, чтобы сделать их своими? Было ли это воровством - взять себе таким образом то, что принадлежало всем
Вместе? Если бы подобное
Согласие было необходимо, то
Человек умер бы с голоду, несмотря на то
Изобилие, которое дал ему
Бог. Мы видим в случаях общего владения, остающегося таким по договору, что именно изъятие части того, что является общим, и извлечение его из состояния, в котором его оставила природа, кладут
Начало собственности, без которой
Все Общее не приносит пользы. А изъятие той или другой части не зависит от четко выраженного согласия всех совместно владеющих. Таким образом,
Трава, которую щипала моя лошадь, дерн, который срезал мой слуга, и руда, которую я добыл в любом месте, где я имею на то общее с другими
Право, становятся моей собственностью без предписания или согласия кого-либо. Труд, который был моим, выведя их из того состояния общего владения, в котором они находились, утвердил мою
Собственность на них.
