Персонаж: от имени автора. Страница 163

Вова в армию идет, и родню с собой ведет.

В доме Было много взрослых, а Ребёнок был Один.

Если я буду разрабатывать своё Направление, а вы - своё направление в смысле меня и вас, то вполне что получится мы.

Память - вещь тонкая, избирательная, драгоценная. Иногда Она утрачивается только частично. Разве Плохо не помнить того, что отравляет душу? Даже в утреннем правиле прибегают к молитве с просьбой «избавить от лютых воспоминаний». Лютые Воспоминания - это Голос нераскаянного греха, трубный глас запоздалой совести, неприятный Дух распадающегося в подполье Души дурного поступка. Каяться нужно сразу. Метлой вычищать Мусор. Но бывают периоды в Жизни, когда по разным причинам ленишься прибирать у себя в комнате. И с годами копится Пыль. Сначала ее не замечаешь, Потом пропадает Аллергия на Грязь, а затем с самой грязью примиряешься, называя ее высокопарно «метафизической пылью бытия». О боги, боги! Разум иногда так ловко справляется с искушениями, уступая им с оправдывающим вердиктом. Главное - красиво обозвать. Если грязь - это метафизическая пыль бытия, то она может стать украшением, музейным экспонатом.
Лень - сильная штука. А метафизическая пыль, которая, на самом деле, Есть обычная грязь, вскоре даст знать о себе тошнотворными приступами беспричинной депрессии. Однако стоит внимательно вглядеться в себя - в тишине и одиночестве, под трезвые мелодии неба, - как становится очевидным, что Рай из души уходит совсем не по воле случая. Рай вытравливается лютыми воспоминаниями, которые и приходят незаметно, как тать, делают свое разбойничье Дело и оставляют в заборе лазейки для будущего воровского промысла. Как важно Вовремя это приметить и поставить на страже дома цепного пса.
(Игра в Исповедь)

Страшно дикий был Человек, и Никогда бы ему не сделаться ручным, Если бы не Женщина.

Умею не только вешать лапшу на женские уши, но и снимать её оттуда...

Да, благодаря этому чудесному спасению в подвале, я заново научился волшебству. Я продолжал Слушать мамины Истории на Ночь, но уже заказывал сны себе сам, проживая в них другую Реальность. И когда Сказка прорывалась из сна в Мой День, я уже умел многое. Например, собирал золотую пыльцу с осенних кленовых листьев и переплавлял ее в Золото. Все новые монетки я старательно начищал пастой ГОИ и любовался отблесками фантазии, превратившей обычные копеечные медяки в золотые дублоны, сложенные в пиратский сундук. Тысяча чертей и бочонок рома! Мне Было весело, когда сундук - пустой коробочек от спичек, - наполнялся монетами. О, какая это была Радость! Приходил черед новой Сказки, окрашенной в золотисто-рыжие т Она. Осень была в любое Время Года, потому что все золотое было неразменным богатством внутри меня. И это Богатство Никто не мог отнять - так же, как невозможно отнять у ребенка Мечты или у взрослого Желание быть счастливым. В любом возрасте можно быть волшебником. Взрослому для этого нужно хотя бы на время превратиться в ребенка, а ребенку - не пускать в себя « Взрослые» Страхи. Взрослые часто бояться освобождения от тревог, порожденных житейской суетой. Эти тревоги сдавливают бесконечную душу, загоняют ее в клетку - пусть даже из чистого золота, - заставляют страдать, но постепенно Душа привыкает к неволе, как птичка к своей клетке. Привыкает к клетке и душа. И когда ее выпускают на волю, она боится сделать Первый Шаг. Свобода ей кажется клеткой, а тюремная клеть свободой. Взрослому труднее стать волшебником. Почти невозможно. Только в очищенное Сердце может явиться этот Дар.

Когда входишь в подвал с дневного света, то в первое Мгновение чудится, будто проваливаешься в Черный колодец. Не видно ни зги. Проходишь несколько шагов на ощупь по стеночке, а Стена холодная, кирпичная, с вековыми выбоинами и щербинками, покрытыми какой-то слизью. И, кажется, что спускаешься не в подвал, а в самый ад, в котором живут Черти и привидения. Страха Нет, но поджилки трясутся, потому что не знаешь, что Тебя ожидает впереди. Греет лишь Понимание, что у тебя Есть Одна спичка, которую можно зажечь в самый критический Момент. И Волшебство, которое не оставит тебя в тяжелые мгновения.
Две-три минуты Глаза привыкают к темноте, и становится не так страшно. Иногда сразу мерещатся видимые очертания прохода. Вероятно, это какой-то Самообман, Внушение, а может быть, и в самом деле от сильного нервного напряжения включается тот самый желанный кошачий глаз, - объяснить Трудно. Велико Желание что-то Увидеть. А когда велико желание, помогает волшебство. Можно и на Время стать подвальным котом, не только благородным разбойником или мудрым алхимиком. Можно переплавить Страх в магию, заставить его работать на себя.

Город, в котором я родился, нес в себе Дух волшебства. Гротескные Персонажи могли существовать только в настроении моего городка с множеством устремленных в Небо готических шпилей старинных кирх, аккуратных мощеных улочек и площадей, где по ночам собирались и плакали Призраки ведьм, колдунов, еретиков-ученых, алхимиков разных мастей, которых во Времена инквизиции предавали огню «к вящей славе Божьей». Их Плач был обращен в Прошлое, а носился над сегодняшним городом воющими балтийскими муссонными ветрами. Прошлое слышалось в ночных шорохах, которые могли распознать лишь Дети. Временами старые кирхи, построенные не на фундаменте из камня, а только на горячей пламенной вере, взлетали к небесам, к которым были устремлены, и тогда в городе слышались стоны грешников, которых не обняло безземельное Небо.
Старая Черная Река П. дважды в Год «вспухала» и отравляла миазмами горожан. Кто был мудрее, тот знал, что на Рождество и Пасху со дна пытаются встать истлевшие тела брошенных туда когда-то злодеев и разбойников, и выйти Раньше времени на Суд Страха. И ведьм, которых проверяли не огнем костров, а бросанием их в воду. Если молоденькая рыжая красавица с зелеными глазами, на которую донес толстый бюргер-сосед, не тонула, значит, Она объявлялась ведьмой, и ее сжигали на костре. Если тонула, тогда Церковь признавала за собой ошибку и молилась за душу праведницы, безвинно пострадавшей ради Христа и получившей на Небе венец святой мученицы. Бюргер-доносчик оставался не узнанным, потому что в инквизиторский ящичек для писем - «уста правды» - разрешалось бросать анонимки. Не узнанными оставались и Причины, по которым донес: молоденькая гордая красавица отказала ему в любовных утехах - она, Женщина с явными признаками Ведьмы; слишком независимая, слишком Красивая, с волосами Цвета золотистой моркови и глазами, похожими на сверкающий малахит. Город был старинным для новых сказок, однако напитывал фантазии детей новыми волшебными историями.

Для кого-то Праздность - Мать всех пороков, Конец её - жесточайшее Рабство и Смерть. Для кого-то праздность - Испытание. Не Было худшего наказания для русского мужика 18-19 века, как Смотреть «праздно привязанным к стулу» на работающих Друзей. Говорят, изощренную Казнь эту придумали промышленники- Немцы в России. Немцы вообще хорошие Психологи, когда Дело касается стимуляции труда. Но Беда - положить немецкую психологию на русскую почву. Сквозь асфальт города пробьётся мутант бунта. Не поздоровиться никому.
Я в духовном мал, потому придерживаюсь вытяжки из собственного жизненного опыта. Для меня праздность - это Повод к собранности и внутренней дисциплине. Праздность, как разновидность свободы требует от Человека колоссальных внутренних усилий, потому что легче эту свободу кому-то отдать - бросить к ногам авторитета, чтобы освободиться от груза ответственности. Не всякий способен нести свободу. Большинство людей предпочитает свободу продать за чечевичную похлебку, как Исав продал свое первородство Иакову. Праздность осилит не каждый. По натуре большинство из нас - Рабы условностей. Понять самого себя, идентифицировать собственную Личность - это признаки первородной свободы. Но первородная Свобода - тяжкая Ноша. Поверьте на Слово. Проще за чечевичную похлебку…

Надеюсь, вы понимаете, что значит « Думать хором»? Потому что Мне, по правде говоря, это не Ясно.

Всё в ней, как в сказке и, Вместе с тем, на Другие Сказки совершенно не похожа.

Раз в парике - значит судья.

«Попытки к сопротивлению были подавлены». Теперь Она видела как это делается.