Книга: Честь. Страница 2

Вялый и апатичный, он словно не замечал Ничего вокруг. Порой он переставал понимать, Кто он такой и что с ним происходит. В этом мире невозможно отличить Мираж от реальности - к этой Мысли он возвращался Всё чаще. Его собственная Жизнь - запутанный зеркальный Лабиринт. В каждом зеркале возникает Разное Отражение, и он сам не в состоянии определить, какое из них - настоящий Эдим.

Эдим Никогда не задавал ни себе, ни другим Вопросы, которые начинались со Слова " Почему". Вопросы, которые начинались со слова "как" (как наполнять коробки печеньем? как управлять станком?) или со слова "что" (что Делать за рулеточным столом? на что ставить?), представлялись ему более простыми и понятными. Но Все "почему" относились к области абстракций и неизменно ставили его в Тупик.

Ночь после преступления длится вечно. Ты просыпаешься, ощущая, что в мозгу у Тебя горит красная тревожная лампочка. Ты пытаешься не обращать на неё внимания. Пока Есть Надежда, пусть совсем слабая, что это Всё тебе приснилось. Ты цепляешься за эту надежду, как Человек, сорвавшийся с обрыва, цепляешься за травинку. Проходят минуты. Часы. А Потом до тебя доходит. Ты понимаешь, что давно вырвал травинку с корнем и теперь летишь в Пропасть, сжимая её в руках. Летишь, чтобы расшибить себе голову об острые Камни реальности.

- Вселенная, говоришь? - спрашиваю я. - А что такое вселенная, ты знаешь? Это Злоба, Ненависть, Жестокость… В этой вселенной Люди убивают друг Друга.
- Угу, - кивает Зизхан и погружается в Задумчивость, словно слышит обо всем этом Впервые. Он закрывает Глаза, и Мне даже кажется, что он собирается вздремнуть. Но он говорит с закрытыми глазами, и Голос звучит бодро: - Давай Смотреть на Природа. Животный убивать другой животный. Большой насекомый ест маленький. Волк ест Овца. Много крови, очень много. Но животный и защищать друг друга. Рыбы плавать стаями. Птицы тоже.
- Потому что в мире слишком много хищников. Если ты окружен себе подобными, у Тебя Больше шансов выжить.
- Все мы Надо заботиться друг о друге, - изрекает Зизхан.
<...>
- В природе Есть Гармония, - говорит он, старательно выговаривая трудное Слово. - Есть гармония внутри тебя - вот Вопрос.
<...>
- Будь по-твоему, - киваю я. - Пусть в природе царит гармония. Равновесие между добром и злом и все такое. Какой вывод из этого следует? Каждый может вытворять все, что в голову взбредет. Это твое гребаное равновесие все равно невозможно нарушить.
- Нет, нет, не так. Нельзя Делать что хотеть. Надо делать только то, что хотеть Бог. Я состоять из разных веществ. Ты тоже. Зизхан состоять из Вода. А ты? Огонь, похоже, что так. Да, Конечно, огонь. Всегда драться, Потом жалеть. Язык острый, как стрела. Ты Говорить, вселенная - дикие Джунгли. В этих джунглях я разбивать свой Сад.
- О каком дерьмовом саде ты говоришь?
- Дорогой друг, - произносит Зизхан, словно начинает читать Письмо. - Злоба - это тигр. Ты смотреть на тигр и Думать: какой большой животный. Он будет Мой. Но Никто не может приручить тигр. Он всех ест.
- Оставь несчастных тигров в покое. Злобе мы научились не у них. Злобе мы учимся у других людей. Они так преуспели в ненависти к себе подобным, что никакие дикие Звери за ними не угонятся.
- Если ты Любить только себя, это как хищная Птица, - талдычит Зизхан, пропуская мои Слова мимо ушей. - Гриф. Стервятник. Он говорит: лететь со мной, и станешь сильным. Но он Врать. Если ты любить только себя, ты Слабый. Если ты любить других, ты Сильный.

Юнус смотрел на Тобико с нежностью и удивлением. Впервые со дня их Знакомства он обнаружил, что внутри её Живет маленькая девочка. Выяснилось, что не только он Один лезет вон из кожи, чтобы казаться взрослее и круче, чем это Есть на самом деле.

- Хорошо, - киваю я и решаю зайти с другой стороны. - Говоришь, ты родился во всем мире. Но какая-то Религия у Тебя Есть?
- Моя религия - Любовь.
- Впервые о такой слышу, - округляю я глаза.
Он смотрит на меня с неподдельным недоумением:
- Каждый слышать то, что хотеть. В мире много звуков, которые мы не хотеть слышать.
- Но ты же должен принадлежать к какой-нибудь вере. Кто ты - буддист, мусульманин, христианин?
- Ай-ай-ай, - морщится он, словно я наступил ему на ногу. - Ты спрашиваешь, что у меня тут? - Он стучит себя по груди. - В человеке есть Вселенная.
- И этот Человек - ты?
- Этот человек - ты, - повторяет он за мной, нажимая на последнее Слово.

Увидев её, он испытал странное Чувство: смесь радости и страха. Конечно, он был счастлив, вновь обретя любимую, которую он почти отчаялся встретить. Но мучительный Страх потерять её снова омрачал его Счастье. Если бы он мог, то прирос бы к ней намертво, как моллюск к коралловому рифу.

Мы снова остаемся одни. Зизхан таращится на меня как на Великое Чудо.
- Почему он такой Злой на Тебя? - спрашивает он.
- Потому что он крыса, которая притворяется человеком.
Зизхан хохочет, словно это лучшая Шутка, которую он слышал в своей Жизни.
- Человек-крыса, - повторяет он. - Здорово!
Он погружается в Задумчивость и после изрекает:
- Еще бывать человек-рыба, человек-птица, человек-змея, человек-слон. В этом мире мало человеческих людей.

Но скажи Мне, Если Человек выучил алфавит, можно ли запретить ему читать? Стоит женщине попробовать эликсир Любви, её начинает томить Жажда. Раз увидев собственное Отражение в глазах любимого, становишься иной. Прежде я была слепа, а теперь прозрела. Яркий Свет страшит меня, но я не хочу Больше Жить, как Крот. С меня довольно.

Он пристально смотрит на меня, словно решая, как Лучше сообщить новость.
- С самого дня, как Полиция приходила в Мой Дом, я Все Думать, думать… Зачем? Зачем все это? Ничего не бывать просто так. У Бога всегда Есть Цель - верно? Я спрашивать, какая здесь цель, но ответа Нет. Теперь все понимать.
- Что ты несешь?
- Я понимать, зачем Бог посылать меня сюда. В Тюрьма. Раньше не знать и обижаться. Теперь встретить Тебя и все понимать. Больше не буду грустить.

Размышляя о природе охватившего его непостижимого влечения, он понимал, что не в силах разгадать эту загадку. Эта Женщина, с которой у него Было так мало общего, имела над его душой Власть столь же неодолимую, как власть детских воспоминаний. По причинам, скрытым от его разума, но очевидным для сердца, он хотел защитить её от всего мира своей любовью. Чувство, подобное этому, возбуждали в нём три Женщины: его Сестра, его Мать и его бывшая жена. Но Рядом с Пимби он испытывал нечто Новое, неведомое Прежде. Только рядом с ней Элайас чувствовал, что Живёт реальной жизнью, и его не пугало, что Жизнь эта полна неведомых опасностей. Источником постоянной тревоги для него служило лишь одно Обстоятельство: Любовь их была незаконной, а значит, он мог потерять её в любую минуту. Страх утратить Пимби усиливал и обострял его Желание обладать ею. До Знакомства с нею жизнь его словно распадалась на куски, а Она Всё связала воедино, соединив его с прошлым, с предками, с Востоком. Её любовь стала недостающим фрагментом головоломки, путеводной нитью в поисках утраченного времени.

Он снова начинает пороть Чушь.
- Я приходить к тебе, - говорит он. - Я Ничего не Делать Раньше. Жить без Польза. Бог приводить сюда, Бог не любит ленивых. Мы Все Надо работать. Много работать.
- И как же мы, по-твоему, должны работать?
- Мистики Говорить…
- Кто-кто?
- Мистики. Мистик - Человек, который уметь глядеть внутрь. В Сердце. Он знать, все Люди связаны. Все люди похожи. Разные только снаружи. Кожа, Одежда, Паспорт. Это все снаружи. А сердце одинаково. Всегда. Везде.

Эдим затаил Дыхание, прислушиваясь. Как он хотел знать, что ей снится. Её Тело лежало в постели Рядом с ним, а Душа разгуливала неизвестно где с другим мужчиной. Может быть, с тем, кого Она когда-то любила. Эдим даже не знал, что хуже: сознавать, что эта Женщина ни разу не была влюблена, потому что не способна открыть своё Сердце, или выяснить, что её Единственная страстная Любовь осталась в прошлом и Больше Никто не возбудит в ней такое же сильное Чувство.

Ему нравилось Смотреть, как Она спит. Лицо её становилось совсем другим, расслаблялось. Во сне она не сердилась, не досадовала на него за то, что он Никогда не станет тем, Кто ей нужен. Рот, с которого она на Ночь стирала персиковую помаду, становился меньше и уже не казался надменным. Волосы рассыпались по подушке, точно нити волшебного клубка, указывающие во всех направлениях, но Главное - в направлении его сердца.