Автор цитат: Макс Штирнер. Страница 7

Но Почему я должен иначе Думать о чем-нибудь, почему не дойти в этом до крайнего предела, а именно до того, чтобы не иметь никакого мнения о Вещи, то Есть вовсе Ничего не думать о ней, уничтожить её? Тогда и пониманию наступил бы Конец, ибо ничего не Надо Было бы понимать. Почему я должен Говорить: Бог - ни Аллах, ни Брама, ни Иегова, а Бог? Почему бы не сказать: Бог - Ничто, Обман? Почему возмущаются мной, Если я - «отрицатель Бога»? Ибо Создание ставят выше творца и нуждаются в господствующем объекте, для того чтобы субъект мог смиренно подчиниться. Я должен преклониться пред абсолютом, я должен, это - Мой Долг.

Если они хотят освободиться от меня и быть чем-нибудь для себя или даже внушать Мне Почтение, то я должен как можно скорее обратить их в их Ничто, то Есть возвратить их в себя, в творца. Бог, Христос, Троица, Нравственность, Добро и т. д. - такие создания, о которых я себе не только могу позволить сказать, что они - истины, но и то, что они - Обман. Как я пожелал и повелел, чтобы они существовали, так же я смею желать, чтобы они превратились в ничто. Нельзя допускать, чтобы они переросли меня, нельзя по Слабости дозволить им стать чем-то «абсолютным» и этим увековечить их и дать им уйти из-под моей власти и Силы. Я подчинился бы принципу окаменения этому жизненному принципу религии, которая особенно старается создать «неприкосновенные святыни», «вечные истины», короче, « Святое», и этим отнять у Тебя Все твое.

Для верующего истины - нечто законченное, факт; для свободомыслящего - нечто еще требующее завершения. Каким бы скептическим ни Было абсолютное Мышление, его Скептицизм имеет пределы и в нем все-таки остается Вера в истину, в Дух, в идею и ее конечное торжество: оно не грешит против Святого духа. Но всякое мышление, не грешащее против Святого духа, - вера в духов, в Призраки.

Мыслящий отличается от верующего только тем, что он верит гораздо более чем верующий, который, в свою Очередь, в своей вере (заповедях веры) мыслит гораздо менее мыслящего. Мыслящий имеет тысячи догматов веры, в то Время как верующему достаточно нескольких; но Первый вносит в свои догматы связность, и эта связность служит ему мерилом их Оценки. Если какой-нибудь догмат ему не подходит, он его выбрасывает.
Изречения мыслящих параллельны изречениям верующих. Вместо: «То, что исходит от Бога, неистребимо» говорится: «То, что исходит от истины, верно» вместо: «Воздайте Богу почет» - «Воздайте истине почет». Но Мне Все равно, побеждает ли Бог или Истина: Прежде всего я хочу победить.

Свобода Мысли имеет, следовательно, тот Смысл, что, хотя мы Все и блуждаем во тьме и по пути заблуждений, но всякий может приблизиться на этом пути к истине, и посему он на истинном пути («все дороги ведут в Рим, на Край света» и т. д.). Свобода мысли означает, таким образом, то, что истинная Мысль Мне не свойственна, ибо как можно Было бы в таком случае отделять меня от нее?
Мышление сделалось совершенно свободным, и оно предъявило целую массу Истин, которым я должен подчиняться. Оно стремится завершиться системой и дойти до абсолютной «конституции». В государстве, например, оно до тех пор ищет идею, Пока оно не создало «разумное Государство», с которым я должен тогда примириться; в человеке (антропологии) - пока оно не «нашло Человека».

Шаман и умозрительный философ стоят на двух крайних ступенях лестницы внутреннего Человека - монгола. Шаман и философ борются с призраками, демонами, духами, богами. От этого свободного мышления коренным образом отличается Мышление собственное, мое мышление, не то мышление которое мною управляет, а то, которое управляется, направляется или вовсе прерывается мною, по моему желанию. Это собственное мышление отличается от свободного мышления подобно тому как собственная Чувственность, которую я удовлетворяю сообразно своему желанию, отличается от свободной, безудержной Страсти, которой я подчиняюсь.

Кто равнодушен к ней, для того Она - Ничто; кто употребляет ее в качестве талисмана, для того она имеет Значение только волшебного Средства; кто, как дитя, играет с нею, для того она не что иное, как игрушка, и т. д.
Но Христианство требует, чтобы она обязательно была для всех одним и тем же, хотя бы священной книгой или «Священным писанием». Это значит, что Взгляды христианина должны быть взглядами всех других людей и что Никто не должен относиться иначе к этому объекту. Этим разрушается своеобразность Отношения к объектам и какой-нибудь Один Образ мыслей устанавливается как «истинный», «единственно истинный». Вместе со свободой Делать из Библии то, что я хочу из нее сделать, уничтожается и Свобода Действия вообще, и на ее Место ставится обязательность одного определенного взгляда или Суждения. Кто же выскажет Суждение, что Библия - крупнейшая и долговечнейшая ошибка человечества, тот судит преступно.

Так господствуют мыслящие над миром, Пока будут продолжаться Времена поповства и наставничества, и то, что им приходит на Мысль, то возможно, но, что возможно, то должно быть осуществлено. Они придумывают себе Идеал человечества, который пока действителен только в их мыслях; но они придумывают также и Возможность его выполнения, и нельзя оспаривать того, что выполнение действительно… мыслимо: оно - идея.

А дальнейшее заключение? Не единичная Личность - Человек, а Мысль, Идеал - вот человек, к которому единичная личность относится даже не так, как Ребенок к взрослому, а как Точка, сделанная мелом, к точке воображаемой, или как конечное Создание к вечному творцу, или, наконец, по новейшим воззрениям, как особь к роду. Здесь выступает на Первый План Культ «человечества», «вечного бессмертного человечества», во Имя которого единичная личность должна пожертвовать собой и находить свою «бессмертную славу» в том, чтобы что-либо сделать для «человеческого духа».

Даже в области мышления, Если мы сведем Слово «возможный» к пониманию его как «будущий», то Все-таки оно тождественно «действительному». Если, например, говорят: возможно, что Завтра взойдет Солнце, - то это значит только, что для сегодняшнего дня завтра - Действительное Будущее; вряд ли нужно объяснять, что будущее - только тогда действительное «будущее», когда оно еще не настало.
Но Зачем заниматься разбором одного Слова? Если бы в нем не заключалось самое крупное по последствиям недоразумение, длящееся уже тысячелетия, если бы все Призраки одержимых людей не были связаны с единственным словом «возможно», то оно бы нас совершенно не интересовало.
Мысль, идея, как только что Было показано, владеет одержимым миром. Но ведь Возможность Есть не что иное, как мыслимость, а этой ужасной мыслимости издавна приносятся бесчисленные Жертвы. Было мыслимо, что Люди могут стать разумными, мыслимо, что они познают Христа, мыслимо, что они вдохновятся добром и станут нравственными, мыслимо, что они все войдут в лоно церкви, мыслимо, что они не будут ни замышлять, ни Говорить или Думать Ничего противогосударственного, что они могли бы быть послушными подданными; но, так как это было мыслимо, то таков необходимый вывод - это было и возможно, и далее, так как это было возможно для людей (здесь именно и ошибка: если для меня это мыслимо, значит, это возможно и для людей), то они должны были быть такими, таково было их Призвание; и, наконец, - на людей следует Смотреть в Зависимости от этого призвания, только как на призванных, Видеть их не такими, каковы они на самом деле, а какими они должны быть.

Будучи еще далеким от самого себя, я разделяюсь на две половины: Одна из них, недостижимая и требующая выполнения, - истинная; Другая, неистинная, должна быть принесена в жертву - это бездуховная; истинная должна стать всем чело­веком - духом. И тогда говорят: «Истинная Сущность Человека - Дух» или: « Человек существует как человек лишь духовно». Тогда с жадностью начинают ловить этот дух, как будто гонятся за собой и ищут себя, и в погоне теряют себя самого и то, что собой представляют.
И так же, как с яростью гонятся за своим «я», совершенно недостижимым, так и презирают правило умных людей - брать человека таким, каков он Есть; их охотнее предполагав такими, какими они должны быть, требуют от каждого той же погони за своим «я» и «стремятся создать из всех одинаково равноправных, одинаково достойных уважения и одинаково нравственных или разумных людей».

Одним словом, огромная Разница в том, явлюсь ли я исходным или конечным пунктом. В последнем случае я не имею себя самого, и чуждое Мне «истинное Существо» будет вертеть мною, как призрак, под тысячью разных названий. Так как я - еще не «я», то нечто другое ( Бог, например, истинный Человек, истинно благочестивый, разумный, свободный и т. д.) становится мною, моим «я».

Человек ни к чему не «призван» и не имеет никаких «задач», никаких «назначений», так же точно, как какое-нибудь растение или животное, которое ведь не имеет никаких «призваний». Цветок не следует призванию усовершенствовать себя, а между тем он употребляет Все свои Силы, чтобы как можно Больше насладиться миром и использовать его, то Есть он впитывает в себя столько соков из земли, столько лучей солнца, столько воздуха из эфира, сколько может получить и вместить в себя. Птица не Живет согласно какому-нибудь призванию, но Она пользуется, насколько может, своими силами: она ловит жуков и поет, сколько ей Хочется. Но силы цветка и Птицы незначительны по сравнению с человеческими силами, и человек, пользующийся своими силами, несравненно могущественнее воздействует на Мир, чем растение и животное. Призвания он не имеет, но он имеет силы, проявляющиеся Там, где они могут проявиться, ибо ведь их Бытие состоит единственно в их проявлении, и они так же мало могут пребывать в бездействии, как и сама Жизнь, которая перестала бы быть жизнью, Если бы «остановилась» хоть на Мгновение.

Вы, несчастные создания, вы могли бы так счастливо Жить, Если бы смели Делать прыжки по вашему пониманию; Нет, вы должны танцевать под дудку воспитателей и вожаков медведей, чтобы проделывать Фокусы, которых вам самим Никогда не пришло бы на Мысль делать. И вы даже не бунтуете, когда вас каждый раз принимают не за то, чем вы хотите быть? Нет! Вы произносите про себя механически заученные Вопросы: «К чему я призван? Что я должен делать?». Стоит только вам спросить, как вам уже скажут, чего от вас ждут и велят вам это сделать; вам укажут ваше « Призвание», или вы сами себе предпишете и продиктуете то, что вам повелел Дух. Тогда по отношению к вашей воле это выразится так: я хочу того, что составляет Мой Долг.