Автор цитат: Джек Лондон. Страница 3

Бывают минуты усталости, когда Люди забывают обо всём, чему их научила Цивилизация.
It is in moments of exhaustion that men lose all their reserves of civilization.

Не имеет смысла возвращаться, когда зашёл так Далеко.
What's the good of turning back after getting this far?

Другие могут. Значит, можем и мы.
What other men can do, we can do.

Человек - порождение окружающей среды.
Men are the products of their environment.

Когда Человек начинает Говорить о своей гибели, значит он уже наполовину погиб.

Начало пути - Рюмка, Середина - выпивающая Компания, легкая Выпивка, Пара рюмок за обедом. Конец - в тюрьме за Убийство в пьяном виде, за растрату, в психиатрической больнице, в могиле от случайной легкой болезни. Немало переутомленных людей умственного труда и чернорабочих, поддавшись заблуждению, становятся на Путь, по которому Алкоголь ведет их к смерти.

"Что мог извлечь этот Человек из работ Спенсера?" - подумал я. Достаточно Хорошо помня Учение этого философа, я знал, что Альтруизм лежит в основе его идеала человеческого поведения. Очевидно, Волк Ларсен брал из его учения то, что отвечало его собственным потребностям и желаниям, отбрасывая Все, что казалось ему лишним.
_ Что же еще вы Там почерпнули? - спросил я.
Он сдвинул брови, видимо, подбирая Слова для выражения своих мыслей, оставшихся до сих пор не высказанными. Я чувствовал себя приподнято. Теперь я старался проникнуть в его душу, подобно тому как он привык проникать в Души других. Я исследовал девственную Область. И странное - странное и пугающее - Зрелище открылось моему взору.
- Коротко говоря, - начал он, - Спенсер рассуждает так: Прежде всего человек должен заботиться о собственном благе. Поступать так - нравственно и хорошо. Затем, он должен действовать на Благо своих детей. И, в третьих, он должен заботиться о благе человечества.
- Но наивысшим, самым разумным и правильным образом действий, - вставил я, - будет такой, когда человек заботится одновременно и о себе, и о своих детях, и обо всем человечестве.
- Этого я не сказал бы, - отвечал он. - Не вижу в этом ни необходимости, ни здравого смысла. Я исключаю Человечество и детей. Ради них я ничем не поступился бы. Это все слюнявые бредни - во всяком случае для того, Кто не верит в загробную Жизнь, - и вы сами должны это понимать. Верь я в Бессмертие, альтруизм был бы для меня выгодным занятием. Я могу бы Черт знает как возносить свою душу. Но, не видя впереди Ничего вечного, кроме смерти, и имея в своем распоряжении лишь короткий Срок, Пока во Мне шевелятся и бродят дрожжи, именуемые жизнью, я поступал бы безнравственно, принося какую бы то ни Было жертву. Всякая Жертва. которая лишила бы меня хоть мига брожения, была бы не только глупа, но и безнравственна по отношению к самому себе. Я не должен терять ничего, обязан как можно Лучше использовать закваску. Буду ли я приносить Жертвы или стану заботиться только о себе в тот отмеренный мне срок, пока я составляю частицу дрожжей и ползаю по земле, - от этого ожидающая меня вечная неподвижность не будет для меня ни легче, ни тяжелее.
- В таком случае вы индивидуалист, материалист и, естественно, гедонист.

Ну, короче, я сбегал к нему в каюту за книжкой и прочел ему "Калибана" вслух. Он был восхищен. Этот упрощенный Взгляд на Вещи и примитивный Способ Рассуждения был вполне доступен его пониманию. Время от времени он вставлял замечания и критиковал Недостатки поэмы. Когда я кончил, он заставил меня перечесть ему поэму во второй и в третий раз, после чего мы углубились в Спор - о философии, науке, эволюции, религии. Его рассуждения отличались неточностью, свойственной самоучке, и безапелляционной прямолинейностью, присущей первобытному уму. Но в самой примитивности его суждений была Сила, и его примитивный Материализм был куда убедительнее тонких и замысловатых материалистических построений Чарли Фэрасета. Этим я не сказать, что он переубедил меня, закоренелого или, как выражался Фэрасет, "прирожденного" идеалиста. Но Волк Ларсен штурмовал Устои моей веры с такой силой, которая невольно внушала Уважение, хотя и не могла меня поколебать.

- Эх, никак не заставишь вас понять, никак не втолкуешь вам, что это за штука - Жизнь! Конечно, Она имеет цену только для себя самой. И могу сказать вам, что моя жизнь Сейчас весьма ценна... для меня. Ей прямо Нет Цены, хотя вы скажете, что я очень ее переоцениваю. Но что поделаешь, моя жизнь сама определяет себе цену.
Видите ли, я испытываю сейчас удивительный Подъем духа. Словно Все Времена звучат во Мне и все Силы принадлежат мне. Словно мне открылась Истина, и я могу отличить Добро от зла, правду от лжи и взором проникнуть в даль. Я почти готов поверить в Бога. Но, - Голос его изменился и Лицо потемнело, - Почему я в таком состоянии? Откуда эта Радость Жизни? Это упоение жизнью? Этот - назовем его так - подъем? Все это бывает просто от хорошего пищеварения, когда у Человека Желудок в порядке, Аппетит исправный и весь Организм Хорошо работает. Это - брожение закваски, Шампанское в крови, это Обман, подачка, которую бросает нам жизнь, внушая одним высокие Мысли, а других заставляя Видеть Бога или создавать его, Если они не могут его видеть. Вот и все: Опьянение жизни, бурление закваски, бессмысленная радость жизни, одурманенной сознанием, что она бродит, что она жива. Но Увы! Завтра я буду расплачиваться за это, завтра меня, как для запойного пьяницы, наступит Похмелье. Завтра я буду помнить, что я должен умереть и, вероятнее всего, умру в плавании; что я перестану бродить в самом себе, стану частью брожения моря; что я буду гнить; что я сделаюсь падалью; что Сила моих мускулов перейдет в плавники и чешую рыб. Увы! Шампанское выдохлось. Вся Игра ушла из него, и оно потеряло свой Вкус.

Я ветр, любезный морякам,
Я свеж, могуч.
Они следят по небесам
Мой лет средь туч.
И я бегу за кораблем
Вернее пса.
Вздуваю ночью я и днем
Все паруса.

Южных звезд искристый Свет, за кормой сребристый след,
Как Дорога в небосвод.
Киль врезает пену волн, Парус ровным ветром полн.
Кит дробит сверканье вод.
Снасти блещут росой по утрам,
Солнце сушит обшивку бортов.
Перед нами Путь, путь, знакомый нам,
- Путь на юг, старый друг, он для нас вечно нов!

Тайна шествует рука об руку с Властью.

В нем текла горячая Кровь и некоторое рыцарство Было ему не чуждо. Деловая сторона Жизни порой казалась ему лишенной смысла и противоречила самым глубоким устремлениям его Души.

Солнце вливается им в Тело, и Кровь их закипает от желаний и страстей. Они всегда горят и поэтому не знают поражений. Они не знают покоя, ибо в них сидит Дьявол. Они разбросаны по всей земле и осуждены вечно трудиться, страдать и бороться.