война [Тема] Страница 124

Можно Было Все с Терпеть: и обстрел из вражеских орудий, и пронизывающий человеческую душу Вой «Юнкерсов» над твоей головой, и любую физическую Боль от полученных ранений, и даже Смерть, которая ходила за тобой по пятам, но Голод... Его терпеть было невозможно.

Воинское Счастье как Качели  - то ты Наверху, то кто-то другой.

Подошла Война проклятая,
Да и больно уж лиха:
Где бы свадебка богатая -
Цоп в Солдаты жениха!

Двадцатый Век совершил довольно жуткое Дело: вы не поверите, но обывателей Больше Нет. Тотальная Война - изобретение ХХ столетия - не отменяется войной гибридной. Она по-прежнему тотальна, и вернуться к временам, когда воевала только профессиональная Армия, а Обыватели мирно сидели по домам и ни за что не отвечали, уже не получится. И виноват не только тот, Кто убивает мирных жителей, - виноват любой, кто выступает на стороне агрессора. Никакая Присяга не снимает моральной ответственности. Никакого Оправдания немецкому ефрейтору, погибшему в советском плену, нет. Он воевал на стороне самого наглядного, наглого, бесспорного зла. У него был Выбор. Он за него расплатился.

- Псих, - упрямо повторил Клевинджер.
- Они стараются меня убить, - рассудительно сказал Йоссариан.
- Да Почему именно Тебя? - выкрикнул Клевинджер.
- А почему они в меня стреляют?

Часто оказывалось, что спасались те, Кто спасал других - стоял в очередях, добывал дрова, ухаживал, жертвовал коркой хлеба, кусочком сахара… Не всегда, но часто. Сострадание и Милосердие - это типичные Чувства блокадной Жизни. Конечно, и Спасатели умирали, но поражало меня то, как им помогала Душа не расчеловечиваться. Как Люди, кто остался в городе и не принимал участия в военных действиях, смогли остаться людьми. Когда мы писали «Блокадную книгу», мы задавались вопросом - как же так, ведь Немцы знали о том, что происходит в городе, от перебежчиков, от разведки. Они знали об этом кошмаре, об ужасах не только голода, - от всего, что происходило. Но они продолжали ждать. Ждали 900 дней. Ведь воевать с солдатами - это да, Война - это солдатское Дело. Но здесь Голод воевал вместо Солдат. Я, будучи на переднем крае, долго не мог простить немцев за это. Я возненавидел немцев не только как противников, солдат вермахта, но и как тех, кто вопреки всем законам воинской чести, солдатского Достоинства, офицерских традиций уничтожал людей. Я понимал, что война - это всегда Грязь, Кровь, - любая война... Наша Армия несла огромные потери - до трети личного состава. <...> Вы знаете, существует такое сакральное Пространство. Когда Человек возвращается в сострадание и Духовность. В конечном счёте всегда торжествует не Сила, а Справедливость и Правда. И это Чудо победы, Любовь к жизни, к человеку...

Я начал войну с первых дней. Записался в народное ополчение добровольцем. Зачем? Сегодня я даже не знаю зачем. Наверное, это была мальчишеская Жажда Романтики: «Как же без меня будет Война? Надо обязательно участвовать». Но ближайшие же дни войны отрезвили меня, как и многих моих товарищей. Жестоко отрезвили. Нас разбомбили, еще когда наш эшелон прибыл на линию фронта. И с тех пор мы испытывали одно Поражение за другим. Бежали, отступали, опять бежали. И наконец где-то в середине сентября [1941 Года] Мой полк сдал Город Пушкин. И мы отошли уже в черту города [Ленинграда]. Фронт рухнул - и началась Блокада. Все Связи огромного города, мегаполиса были отрезаны от Большой земли. И началась та блокада, которая длилась 900 дней. Блокада была неожиданной как и вся эта война. Не Было никаких запасов ни топлива, ни продовольствия. <...> Гитлер приказал в город не входить, чтобы избежать потерь в уличных боях, где танки не могли участвовать. Восемнадцатая Армия фон Лееба отбивала все наши попытки прорвать Кольцо блокады. Немецкие войска, по сути, весьма комфортно, без особых трудов ожидали, когда наступающий Голод и морозы заставят город капитулировать. Фактически война становилась не войной, война со стороны противника становилась ожиданием, довольно комфортным ожиданием, капитуляции. Я рассказываю Сейчас об этих подробностях, которые связаны с моим личным солдатским опытом. И вообще выступаю не как писатель, не как Свидетель, я выступаю скорее как Солдат, участник тех событий, о которых знают немного.

Раз Война не меняется - значит, должны измениться Люди… и их символы. Познай свой Символ, Курьер… даже Если ты его Пока не видишь. Пойми, за чем ты идёшь… как я шёл за тобой до самого конца. Каким бы ни был твой символ… неси его, неси с гордостью.

Война несёт миллионам Смерть, чтобы улучшить Жизнь миллионерам.

С самой зари человечества, когда наши Предки взяли в Руки Камни и палки, Кровь лилась рекой во Имя чего угодно: от Бога и справедливости до банальной ярости психопатов…

Я немногое знаю о войне. Весь Мир тогда забросали атомными бомбами. Он едва уцелел. Погибли миллионы… Если вы не знаете, что такое атомная бомба - вообразите худшую вещь на свете. Так вот, атомные Бомбы были ещё хуже.

- Мы Сейчас с фрицем закурили, выпили и разошлись, как в Море Корабли.
- Как это выпили, разошлись?
- Вот так - закурили, выпили, разошлись.
<...>
- Так может он коммунист был?
- Если бы он коммунистом был, его бы свои давно шлепнули.
<...>
Паскудно на душе. Как будто продал я этого немца, как Последний фраер. <...> Ты у меня спроси, кого Мне Больше жаль: "заклятого врага" фрица или нашего особиста Харченко?

- Отец как-то сказал: "мудрый Царь не жалует войну".
- Но быть готовым к ней обязан.

Везде боролись, убивали, разрушали, и каждая сторона делала это с верой, что борется за бога и против дьявола.