Книга: Единственный и его собственность. Страница 1

То, что я называл «моим правом», уже не Есть « Право», потому что право может быть дано, пожаловано лишь духом, будь это Дух природы или рода, или дух человечества, дух Божий или дух его святейшества, его сиятельства и т. д. То, чем я владею без Санкции духа, тем я владею без Права, оно добыто мною исключительно при помощи моей Силы.

Борьба против привилегий представляет характерную черту либерализма, который нападает на «преимущества» и « Привилегии», опираясь на « Право». Но дальше пустых нападок Либерализм пойти не может, ибо преимущества, будучи особым видом Права, исчезают и уничтожаются лишь Вместе с уничтожением права. Но право обращается в Ничто, когда его поглощает Власть или Сила, то Есть когда поймут, что сила предшествует праву. Всякое право тогда становится преимуществом, а само Преимущество - силой, превосходством.

Наша Слабость состоит не в том, что мы противопоставляем себя другим, а в том, что мы делаем это не в достаточной степени, то Есть что мы не совершенно отделены от них, что мы ищем какого-то «сообщества», « Связи» и что наш Идеал - именно Общение. Одна Вера, Один Бог, одна идея - одна шляпа для всех! Если бы Все торчали под одной шляпой, то, Конечно, никому не приходилось бы ни перед кем снимать шляпу.

Идея Права первоначально была моей, или, иначе говоря, Она зародилась именно во Мне, исходит только от меня. Но, возникнув из меня, приняв форму « Слова», она тотчас же обратилась «в Плоть и Кровь», стала «навязчивой идеей». От этой Идеи я уже не могу отрешиться, и, сколько бы я ни вертелся, она Все стоит передо мною. Так людям не удалось овладеть ими же созданной идеей «права»: их Создание увлекает их за собою. Таково абсолютное Право - право, отрешенное и обособленное от меня. Почитая его как нечто абсолютное, мы уже не можем осилить его, и оно лишает нас творческой Силы: создание превышает творца, как нечто самодовлеющее, как «вещь в себе».
Попробуй хоть раз смирить, подчинить себе право, попробуй водворить его на Место его возникновения - в Тебя, и оно станет твоим правом, и то будет правым, что ты считаешь таковым.

Действительно не божественный, и тем более не человеческий Разум, а только твой и Мой разум, ибо только ты и я - действительно реальны.

Хотя Общество и желает, чтобы каждый обрел Права, но не свое собственное, а только то Право, которое санкционируется обществом, то Есть так называемое общественное право. Я же даю или беру себе право по собственному полномочию, и по отношению ко всему тому, что сильнее и властнее меня, я - нераскаявшийся преступник. Как себе самому принадлежащий и Творец своего права я не признаю иного источника права, кроме себя самого, я не признаю источником права - ни Бога, ни Государство, ни природу, ни даже Человека с его «вечными человеческими правами», ни божественное, ни человеческое право.

Из навязчивых идей возникают преступления. Святость брака - Одна из таких навязчивых идей. Из Понятия святости брака вытекает, что супружеская Неверность - Преступление, и поэтому устанавливается определенный брачный Закон, по которому за супружескую неверность полагается то или иное Наказание. Для тех, которые чтят «свободу, как святыню», это наказание является преступлением против свободы, и только в этом смысле общественное Мнение и заклеймило брачный закон.

Отсюда Ясно, что опять-таки тот же « Человек» создает Понятие преступности греха и, следовательно, Права. Человек, в котором я не признаю « Человека», «грешен и виновен».
Только по отношению к святому можно стать преступником: ты по отношению ко Мне Никогда не можешь быть преступником, а будешь лишь противником. Но уже одно только Отсутствие ненависти к осквернению святыни - Преступление, и Сен-Жюст кричит Дантону: «Разве ты не преступник? Разве ты не подлежишь ответственности за то, что не питал ненависти к врагам отечества?» Если, как в эпоху Великой революции, понятие «человек» отождествляется с представлением о «добром гражданине», тогда тем же понятием «человека» создается и понятие «политических проступков и преступлений». Во всем этом отдельный, или единичный, человек рассматривается как «отброс», а всечеловеку, или отвлеченному «человеку», отводится самое почетное Место, ему одному воздается Почтение. Смотря по тому, как именуется этот «призрак», христианином, иудеем, мусульманином, добрым гражданином, лояльным подданным, «свободным», патриотом и т. д., перед лицом торжествующего «человека» исчезают и те, которые хотят провести другое, не совпадающее с этим понятие человека, и те, которые хотят осуществить и проявить себя. И с какой елейностью убивают именем закона, суверенного народа, Бога и т. д.!

Деятели революции часто говорили о «великой мести» народа как о его праве. М Есть и Право здесь совпадают. Но таково ли Отношение я к «я»? Народ кричит, что противная Партия совершила по отношению к нему Преступление. Но могу ли я принять, что данное Лицо совершило преступление относительно меня, Если я не предположу, что это лицо должно Было поступать так, как я этого хотел? И только такое деяние я называю правильным, правым, хорошим и т. д., а всякое противоположное считаю преступлением. Тем самым я, значит, полагаю, что и Другие должны Вместе со мною стремиться к одной и той же Цели, то есть я отношусь к ним не как к единственным, которые носят в себе свои Законы и живут согласно им, а как к существам, обязанным повиноваться какому-нибудь «разумному» закону. Я устанавливаю, что такое отвлеченный « Человек», «человек» как таковой, и что такое «истинно человеческое» Поведение, а затем требую, чтобы каждый человек считал этот Закон нормой и идеалом, в противном случае он окажется в моих глазах «грешником и преступником». «Виновного» же постигает « Кара закона».

Когда христианское Сознание, или «христианин», составляет уголовные Законы, то Понятие преступности, Конечно, отождествляется с бессердечием. Всякое Нарушение и Оскорбление сердечной привязанности, всякое бессердечное Отношение к чему-нибудь святому - Преступление. Чем сердечнее Эти Отношения должны были бы быть, тем Больше возмущает надругательство над ними, тем более преступление кажется заслуживающим наказания. Властителя обязан Любить каждый его подданный: отрекаться от этой Любви - государственная Измена, наказуемая смертной казнью. Супружеская Неверность - бессердечие, заслуживающее наказания: совершающий это преступление бездушен, лишен сознания святости брака. Пока диктовать законы будет Сердце или Душа, до тех пор охраной законов будет пользоваться лишь сердечный, или душевный, Человек. То, что законы устанавливает душевный человек, значит, что их устанавливает нравственный человек; Все, что противоречит «нравственному чувству» этих людей, - все это они осуждают. Например, как может такого рода людям не представляться чем-то страшным и преступным неверность, нарушение клятвы, словом - всякая радикальная ломка, всякий Разрыв старых чтимых уз? Кто нарушает эти Требования сердца, тот восстанавливает против себя всех нравственных, душевных людей. Выдержанное Законодательство христианского государства может быть составлено только попами, и оно до тех пор не будет вполне цельным и последовательным, пока его будут вырабатывать только прислужники попов, которые всегда являются лишь полупопами.

Что делает Священник, увещевающий преступника? Он объясняет ему его вину, состоящую в том, что он осквернил своим поступком нечто освященное государством - Собственность государства (таковой должна считаться и Жизнь граждан).

Я говорю - Народ! Народ - и вы в своем благодушии думаете, что народ удивительно как высок, - народ насквозь пропитан полицейским образом мыслей, народу приятен только тот, Кто отрицает свое я, кто занимается «самоотречением».

Все правительственные мудрецы исходят исключительно из того основоположения, что все Право и вся Власть принадлежат совокупности народа; Никто из них не забывает ссылаться на совокупность, и деспот, так же как Президент или всякого рода аристократическое Правительство, действует и повелевает «именем государства». В их руках «государственная власть», совершенно безразлично, проявляют ли это государственное Насилие Народ как совокупность единичных лиц или только представители этой совокупности, Многие, как при аристократическом строе, или Один, как в монархиях. Всегда совокупность первенствует над единичным лицом и имеет силу, которая называется законной, то Есть которая становится правом.

Государство проявляет « Власть» ( Насилие), единичному это не дозволено. Деятельность государства заключается в насилии; свое насилие оно называет «правом», насилие же каждой личности - «преступлением». Следовательно, преступлением называется насилие единичного Лица, и только преступлением сокрушает он насилие государства, Если он того мнения, что не государство выше его, а он выше государства.