Автор цитат: Николай Бердяев. Страница 1

Всякий Человек, выходящий за пределы растительно-животного существования, когда возрастает в нем Сознание, не может не стать перед вопросом: откуда Зло и как принять Жизнь, Если зло так велико?

Личность Есть Боль, и Борьба за реализацию личности есть Страдание. Эта борьба за личность предполагает жертву, но Жертва Никогда не означает отказа от личности.

Стоическая Духовность Есть Примирение с миром таким, каков он есть. Буддизм хочет, чтобы Мир угас, рассеялся, как Мираж и призрак. Стоицизм же думает, что миром правит Разум, но нужно достигнуть мудрого безразличия к тому, что причиняет Страдание, безразличия к смерти.

Очень спорно, можно ли назвать Буддизм атеистической религией. Это скорее апофатическая Форма пантеизма, акосмизм, а не Атеизм. Буддизм боится Страдания и отказывается от бытия, от человеческой личности, чтобы избавиться от страдания. В буддизме поражает, и трогает потрясенность человеческими страданиями, и ему свойственно Великое Со Страдание не только к людям, но и к животным, ко всему живущему. В этом Величие буддизма. Но буддизм знает лишь сострадание и не знает Любви. Буддизм духовно холоден, он не знает теплоты человеческого сердца. Любовь Есть избрание, Она исключительна, она направлена вверх и связана с тайной личности. Сострадание, Милосердие возможно ко всему живущему, направлено вниз, к миру страдающему и как бы богооставленному. Любовь утверждает Бытие человеческой личности, утверждает на Вечность. Буддизм же отказывается от утверждения человеческой личности. Личное бытие призрачно, оно и порождает страдание.

Зло имеет двоякое проявление в мире - темная злая Воля распинающих и безвинное Страдание распинаемых. Зло Есть Причина несправедливости, неправды, Страдания, и зло есть претерпевание несправедливости, неправды, страдания. В этом безмерная трудность всякой попытки сколько-нибудь понять Действие Промысла Божьего в мире.

Безвинное Страдание Есть божественное страдание. И безвинное божественное страдание оказывается спасительным для всякого человеческого Страдания.

Духовное Отношение к случаю, от которого так часто зависят несчастья нашей Жизни, требует не признания его объективной целесообразности, а признания его задачей, поставленной для осмысливания нашей духовной активности. Смысл «несчастных случаев» в испытании нашей духовной Силы, он в субъективном, а не в объективном. Объективно в мировой жизни царит бессмыслица, но Дух призван вносить в нее смысл.

Активное творческое Отношение к Жизни одинаково преодолевает и Пессимизм и Оптимизм. Человеческая Жизнь исполнена страданий не только потому, что Она зависит от необходимости, от неотвратимости законов природы, но еще более потому, что она зависит от случая. Случай играет огромную Роль в человеческой судьбе. Свое Счастье и Несчастье Человек принужден отнести главным образом к случаю, то Есть к иррациональному, не объяснимому никакой закономерностью. Индивидуальное «стечение обстоятельств», которое обнаруживается в случае, не знает особых законов, по которым с человеком случается что-то счастливое или несчастное.

Духовность в этом мире всегда остается связанной с опытом Страдания, с противоречиями и конфликтами в человеческом существовании, со стоянием перед фактом смерти и вечности. Существо вполне довольное и счастливое в этом мире, нечувствительное к злу и страданию и не испытывающее страдания, совершенно бестрагическое, не Было бы уже духовным существом и не было бы человеком. Чувствительность к злу мира и способность к страданию Есть Один из признаков Человека как Существа духовного. Человек есть существо страдающее в мире и сострадающее, раненное жалостью, в этом Высота человеческой природы.

Рахметов, Герой утопического романа Чернышевского «Что Делать?», спит на гвоздях, чтобы приучить себя к страданию и даже к пытке. Для революционной аскезы особенный Интерес представляет «Катехизис революции» Нечаева. Нечаев соединял в себе тип фанатика и изувера, допускавшего безнравственные и бесчеловечные Средства, с чертами героя-аскета. «Катехизис революции» производит Впечатление аскетического трактата, наставления к духовной Жизни революционера, требующего полного отречения от мира. Он требует, чтобы революционер не любил мира, Ничего, что в мире. Основной принцип тот же, что и в аскетике, связанной с духовной и мистической жизнью. Нужно отвернуться от мира множественного, пожертвовать привязанностью к нему и обратиться исключительно к Единому, возлюбить Единое и Ему отдать всю свою Жизнь. Это Единое - Революция. Мир множественного, старый мир признается исключительно злым и греховным. Революционер - обреченный Человек. Он не имеет личных интересов, дел, чувств, привязанностей, собственности, даже имени. Все в нем захвачено одним исключительным интересом, одной мыслью, одной страстью: революцией. Революционер порывает с гражданским порядком и цивилизованным миром, с моралью этого мира. Тот не революционер, Кто дорожит чем-нибудь в этом мире. Аскеза революционная Есть Одна из трансформаций и деформаций аскезы религиозной.

Человек в Разные Времена по-разному сознавал свою греховность, тяготеющую на нем древнюю вину и свою Принадлежность к падшему миру. С этим связана была Глубина Чувства Жизни, и Если современный человек потерял Чувство греха и падшести, то также потерял Духовность и выброшен на поверхность жизни, растерзанный миром. Современный человек глубоко несчастен, и потому, может быть, проникается нелепой мыслью о Возможности организовать Счастье. <...> Страсти и вожделения не только притягивают Человека вниз, но искажают и самую духовную Жизнь. Все может быть искажено страстями - Отношение человека к Богу и Любовь к ближнему, Познание истины и осуществление справедливости. Возрастание в духовной жизни предполагает Очищение, отрешенность от власти мира, порождающего Вожделение и похотение.

Сакрализация всегда Есть символизация. Священное в этом мире есть не священная Реальность, а символизация священной реальности. Сакрализация была не реализацией священного, а символизацией священного. Священное символизировалось в помазанных иерархических чинах, в окропленных святой водой материальных предметах. Сакрализация не человечна, не есть обнаружение человеческой духовности. В ней Дух объективируется в знаках и символах. Есть огромная Разница в том, чтобы признать священными помазанные священные чины и освященные Предметы, и том, чтобы признать священными - самый человеческий субъект, его Святость, его Творчество, свободу, Любовь, Справедливость, Братство, Знание, Красоту Души и т. п. Первое символично, второе реалистично.

Ритуализм, обрядоверие Есть условная символизация. Заветы Христа не реализуются, а символизуются. Христианская Любовь и Милосердие выражаются в условных знаках, а не в реальностях. <...> Символизм побеждает Реализм в браке и семье. Брак в большинстве случаев есть символическое, а не реальное Таинство, ибо реальное таинство связано с любовью. Отношения членов семьи между собою бывают условно-символическими, ритуальными, и сравнительно малую Роль играет прорыв реальностей. Вся Жизнь государства носит символический Характер. <...> Вся моральная жизнь, кристаллизующаяся в нравах, основана на символике, а не на реальном преображении людей. Законническая Мораль требует от людей выполнения условных символов, не имеющих обязательной реальной Связи с их внутренней жизнью, с их духовностью. Исполнение долга носит символический характер. В общении людей нужно подавать друг другу Знаки, которые могут совсем не соответствовать реальностям. Так называемые «добрые Дела» могут носить знаковый символический характер. Милосердие может быть символическим, а не реальным. Так называемое Лицемерие есть крайняя Форма символизма, из которого исчезла всякая Реальность.

В действительности Мир организуется не столько на Истине, сколько на лжи, признанной социально полезной. Есть социально полезная Ложь, и Она правит миром. Самая Истина христианства была превращена в социально полезную ложь. Истина, чистая Истина может быть опасна и разрушительна, она не обладает социальной полезностью и никому не оказывает полезных услуг. Истина может быть взрывом мира, судом над миром и концом мира. Чистая, не искаженная, не приспособленная к низменному состоянию мира, христианская Истина могла бы оказаться разрушительной и анархической. Истина духовно революционна, Дух революционен, хотя революционность эта иная, чем революционность Политики. И Объективация ослабляет и даже совсем уничтожает эту «разрушительность» и «анархичность» истины, то есть духа, так как дух есть истина бытия. Поэтому Дело Христа Было исправлено, приспособлено к уровню миллиона миллионеров (Великий Инквизитор у Достоевского).