Наша
Молодежь - это ни с чем не сравнимое мировое
Явление, величия и значительности которого мы, пожалуй, и постигнуть не способны. [...] Откуда взялись
Эти десятки миллионов мастеров, инженеров, летчиков, комбайнеров, командиров, ученых? Неужели это мы,
Старики, создали эту
Молодёжь? Но когда же?
Почему мы этого не заметили? Не мы ли сами ругали наши школы, вузы, походя ругали, скучая, привычно; не мы ли считали наши наркомпросы достойными только ворчанья? И
Семья, как будто, трещала по всем суставам, и
Любовь, как будто, не зефиром дышала у нас, а
Больше сквозняком прохватывала. И ведь некогда
Было: строили, боролись, снова строились, да и
Сейчас строимся, с лесов не слезаем.
А смотрите: в непривычно сказочным просторах краматорских цехов, на бесконечных цехах сталинградского тракторного, в сталинских, макеевских, горловских шахтах, и в
Первый, и во второй, и в третий
День творения, на самолетах, на танках, на подводных лодках, в лабораториях, над микроскопами, над пустынями Арктики, у всех возможных штурвалов, кранов, у входов и выходов - везде десятки миллионов новых, молодыхи страшно интересных людей.
Они скромны. Они нередко мало изысканы в беседе, у них топорное
Остроумие, они не способны понять прелесть Пастернака, - это верно...
Но они хозяева
Жизни, они спокойны и уверены, они, не оглядываясь, без истерики и позы, без бахвальства и без нытья, в темпах, совершенно непредвиденных, - они делают
Наше Дело. А покажите им како-нибудь такое
Видение, о которых и мы уже начинаем
Забывать, [....] и вы увидите, какое тонкое остроумие обнаружено ими в каждом их движении!
На фоне этого исторического чуда такими дикими кажутся семейный "катастрофы", в которых гибнут отцовские
Чувства и
Счастье матерей, в которых ломаются и взрываются характеры будущих людей [....].
Никаких детстких катастроф, никаких неудач, никаких процентов брака, даже выраженных сотыми единицы, у нас
Быть не должно!