горы [Тема] Страница 12

Наши Амбиции и Мечты тешат нас обещаниями прекрасных горизонтов и помогают нам переживать не такие прекрасные серые Будни. Сложная штука - амбиции. Порой, они не дают нам Увидеть цену успеха. Они овладевают нами, вызывая опасную Одержимость или пустую жажду наслаждений. Но как бы сильно нами не управлял этот естественный неврологический Импульс, амбиции - это не Данность. Мечты меняются. И даже Если мы не покоряем Горы, Есть Шанс, что мы можем их сдвинуть.

Самурайский Долг тяжелей Горы, а Смерть легче пуха на пути воина. Умеющий достойно умереть, будет достойно Жить.

Дышит покоем ночной простор,
Залиты лунным светом равнины,
Спят зеркальные глади озер,
В мягком тумане исчезли вершины.
Там, где Горы сомкнулись в кольцо,
Месяц качает в серебряной лодке,
Ту Любовь, что похожа на Сон -
Самый сладкий и самый короткий,
Сон...

Никогда не чувствовала себя уютно в голливудском обществе. Мне не нравятся Вечеринки, Гламур. Все это - мишура. Удовольствие я получаю от общения с семьей, с моими собаками, люблю ходить в Горы с кем-нибудь, но только не на вечеринки. Это все пустая трата времени.

Он проводил в эвакуацию жену с младшим сыном в самом начале войны, вернулся в Москву и работал День и Ночь. Сто пятьдесят «Окон ТАСС» написаны им, и « Правда» редкий день выходила в тот Первый Год без сатирических стихов Маршака. Он остался в своей квартире, на улице Чкалова, у Курского вокзала, со своей старой многолетней секретаршей, Розалией Ивановной. Она беззаветно помогала ему в работе и в Отсутствие семьи обихаживала его. Розалия Ивановна - Мир праху её! - она ненадолго пережила Самуила Яковлевича, - всегда подобранная, аккуратная, деловитая и ворчливая старушка, была рижской немкой. Поначалу она пришла в семью как воспитательница младшего сына, но, когда мальчик вырос и пошел в школу, осталась помогать по хозяйству. Выполняла она и некоторые секретарские поручения. Будучи совершенно одинокой, она переехала вслед за Маршаками из Ленинграда в Москву. В начале войны, когда из Москвы были выселены Все граждане немецкого происхождения, та же Участь ожидала и Розалию Ивановну, но Самуил Яковлевич этого не допустил, хотя добиться такого Исключения, добиться того, чтобы Закон военного времени не коснулся одного Человека, Было, по существу, невозможно. Однако Маршак потратил массу сил и времени, перевернул Горы и добился невозможного. Розалия Ивановна осталась в Москве, в его квартире у Курского вокзала. Но Маршак оставался Маршаком, а не просто добреньким дяденькой, и, когда почти ежевечерне по Радио объявлялась воздушная Тревога, он стучался к ней в комнату с неизменным текстом: «Розалия Ивановна! Ваши прилетели!» Розалия Ивановна обижалась, надувалась, покрывалась красными пятнами и начинала что-то неразборчиво ворчать себе под Нос, но Ничего ей не помогало - ежевечерне мизансцена неукоснительно повторялась. Они много и очень забавно ссорились, Эти Двое.

Когда Утро ещё не разбудит свет,
Тишина на рассвете и Нет машин.
Всё вокруг замирает ни звука нет,
И на трон восседает покоем мир.
Когда на пик Горы сядут облака,
Так, что за белой дымкой не видно к Рай.
И вздохнув глубоко посмотрю я в даль,
Понимаю, что это и Есть Мой рай.

Идя по Жизни, Если Думать о плохом,
лишь на него, по большей части,
обращая свои взоры,
то в том могу заверить вас,
что не заметите вы, как загромоздят
дорогу вашу его Горы.

Жизни Суть - Равновесие во всём удержать.
И об этом нельзя ни на Миг забывать.
Осторожность нужна, но, с другой стороны,
Ловкость, смётка и ум точно так же важны.
И придётся не раз тебе Думать усердно,
Чтоб Хорошее не перепутать со скверным.
Ты достигнешь успеха? Сомнения нету:
Девяносто и девять процентов за это!
МАЛЫШ, ТЫ Горы СВЕРНЁШЬ!
Так что, кем бы ты ни был - твой День наступил.
И дорогу он перед тобою открыл.
Путешествие к Дивным Местам Тебя ждёт.
В Добрый Час! И Вперёд!

Твоё Имя вытатуировано на сердце,
Выбито, высечено, выжжено.
Каждый День оно поднимается на рассвете
И говорит, что ты ближе,
Чем велели тому География, Астрология и история.
Ты - моя Магия. Мои горы.
Я - твоё Море.

Своими песнями я не исправил этот мир;
Я ухожу, а он останется таким, как был.
Мои Стихи не сдвинут Горы - это просто след,
Просто надгробие над местом, где лежит Поэт.

Мудрецы - говорят. Но не медли, Душа, с мудрецами,
Если хочешь побыть с Тем, Кто в каждой песчинке пустынь.
Видишь - Горы горят снеговыми своими венцами?
Их молчанье - с душой, их молчанье Есть Область святынь.
Лишь вступи в этот Мир, или пенью внимай Океана, -
Ты вздохнешь и поймешь, что беседует Кто-то с тобой,
И закроется в Сердце глубокая алая рана,
И утонет душа в Белизне, в глубине голубой.

Ещё пестреет осени ковёр.
Крепки, как Сахар, белые вершины.
В долину с гор спускается зима.
И Горы улыбаются.

Я знаю немецкий Язык, как мама и Сестра. И получается, Все понимают по-немецки в семье кроме папы. Но он очень рад, потому что он хотел бы не понимать нас вообще. Он бы хотел Забыть даже русский и уйти в Горы, но Там Нет телевизора.

- ... Теоретически можно идти с радароскопом, но вы когда-нибудь пробовали ходить в Горы с таким снаряжением?
Пиркс признался, что не пробовал.
- И не советую. Это самый сложный Способ самоубийства.