Автор цитат: Владимир Львович Белиловский

Комфорт - это гарнир, но должно же быть основное блюдо, ради которого ты этим всем занимаешься. В частности - это Приобщение к стихии и свои Действия в ней. Вот это основное блюдо, Все остальное - это гарнир.

Человек очень стремится к комфорту, оставляя лишь тренажер для приведения в норму своей мышечной системы, Другие стремятся быть поближе к стихии.

Это действительно очень удобный и легкий Путь, у него Есть и Достоинства и много недостатков. В основном, это Недостатки скрытые. Я не против сервиса, но когда Человек систематически выбирает путь, где от него требуется меньше усилий, - это путь не развития Человека, а путь облегчения его Жизни.

Каждые Условия вокруг нас являются незримым тестом на свойства Человека, и Эти заграничные условия выбирают Люди, более склонные к комфорту, к снобизму, к легкой Жизни. А люди, воспитанные в духе преодоления, подвига, Испытания себя, желанием чем-то самоутвердиться, они, Конечно, скорее к нам приедут.

Сам подход, когда всех принятых выпускают с дипломами - Суть подход коммерческий, и в нашем деле неприемлемый.

Я знаю, что я делаю Святое Дело, потому что тот, Кто любит Горы, становиться внутренне богаче.

Одного рода туристов не существовало Никогда. <...> 90% приезжавших в то Время на турбазу - это были бессеребренники, безумно Влюбленные в Горы. Это были Люди, которые не интересовались ничем, кроме той деятельности, ради которой они приехали. Это: зимой - лыжи, летом - походы, и они не особенно интересовались, какие номера, бытовые Условия и т. п. Они не были столь претенциозны, как Большинство приезжающей нынешней публики, воспитанные в санаториях, пансионатах, домах отдыха и т. д. Это не Туристы, это Публика отдыхающая. А то была туристская публика. Им Было Все равно, какое снаряжение, какие условия Жизни, лишь бы были горы, Крыша над головой и какое-то Питание.

И даже "досочник" и горнолыжник
Сегодня улыбаются друг другу.
Толпа от возбужденья языката,
Устремлены, и Нет весенней лени,
А Счастье - от рассвета до заката
Прожить, не вылезая из креплений!

Но магмы Сердце бьется в глУби,
И Кровь нарзана горяча,
А Холод вечности не губит
Эльбруса мощного плеча.

Поверх забот людских и бед
Лечу, себя опережая,
И лыжи пишут чистый След.

На фоне рассветной поры
Сверкающей, искренней, ранней
Серебряный панцирь Горы...

Где сердцем над этим летишь,
Душой растворяясь в Кавказе.

Гора, как охмелевший музыкант,
Рождает под смычком токаты, фуги.
Вселенная становится на кант,
Ликующе не вписываясь в дуги.
Склон крутизной навеивает ритм,
Любовь приоткрывая и коварство,
Когда летящим сердцем ты открыт
Безумию, ведущему на Царство.

Движение лыж Надо опережать и телом, и разумом.