Книга: К востоку от Эдема. Страница 2

Из всех Гамильтонов, Если не считать Лизу, Оливия отличалась наибольшей цельностью натуры. Её религиозные воззрения представляли собой причудливую смесь: Феи из ирландских сказок соседствовали в её теологической системе с ветхозаветным Иеговой, которого Она в более поздние Годы путала со своим отцом. Рай в представлении Оливии был уютным домом, который населяли её покойные Родственники. Всё огорчительное в окружавшей её действительности Оливия попросту отметала, наотрез отказываясь верить, что такое существует, и когда её пытались переубедить, гневалась не на шутку. Как рассказывают, она Однажды горько плакала, когда поняла, что не сможет одновременно плясать на двух балах. Один Бал устраивали в Гринфилде, а другой, в ту же субботу, - за двадцать миль от Гринфилда, в Сан-Лукасе. <...> Она не желала верить, что такое невозможно, но была не в силах сокрушить этот огорчительный факт, а потому, рыдая от досады, не поехала ни в Гринфилд, ни в Сан-Лукас.

- Должно быть, Трудно убивать людей, которых не знаешь и против которых Ничего не имеешь.
- А может, наоборот, легко,  - сказал Луис.
- Что ж, тоже не лишено смысла. Видишь ли, Луис, Есть Люди, искренне любящие этот Мир, но есть и Другие, те, что ненавидят себя и распространяют свою Ненависть на всех остальных - их Злоба расползается во Все стороны, как масло по горячему хлебу.

Верно говорят: голодному во сне пообедать - и то Счастье.

Озарение заливает Мир светом и преображает его, как вспышка ракеты преображает поле боя.

Внезапно он понял, что Радость и Грусть - части единого целого. Храбрость и Страх - тоже неразрывны.

Бабы, они Все одинаковые. А глава закроешь, так и вовсе разницы не чувствуешь.

Мистер Эдвардс был в целом Натура не сложная, но даже в простой душе Есть свои закоулки, тёмные и запутанные. Кэтрин была умна, но и умной женщине не углядеть всех развилок в лабиринте мыслей и чувств Мужчины.

Не понимаю, Почему такая девушка, как ты… - начал он и в тот же Миг пал жертвой древнейшего Заблуждения, аксиомы, гласящей, что девушка, в которую ты влюблён, не может быть непорядочной или лживой.

Почти каждый Человек прячет в себе какие-нибудь неуёмные Желания и влечения, Страсти и Чувства, готовые прорваться в любой Миг; спокойная поверхность нередко скрывает под собой рифы эгоизма, алчности и похоти. Большинство из нас либо держат свою природу в узде, либо дают ей волю тайком. <...> ... Секс - со всеми сопутствующими ему томлениями и страданиями, ревностью и запретами - волнует и бередит Человека сильнее, чем Все Другие страсти. А в те Времена секс бередил людей даже мучительнее, чем Сейчас, потому что сама эта Тема не подлежала обсуждению, её старательно обходили молчанием. Каждый скрывал полыхавший в нём Огонь и на людях делал Вид, что Ничего такого Нет и быть не может, но едва Пламя из твоего маленького ада вырывалось наружу, ты оказывался перед ним беспомощен.

Совершая Подлость или Жестокость, Человек причиняет себе Боль, размышлял Адам, и потому должен кого-нибудь за эту боль наказать.

А Правда заключалась в том, что в присутствии девушек Карл безумно робел. И, как Большинство робких мужчин, он удовлетворял Нужды своего естества с помощью безликого племени проституток. Со шлюхой робкий Мужчина чувствует себя неизмеримо увереннее. Он ей платит, причем платит Вперед, и Она становится для него вещью: с проституткой робкий мужчина может позволить себе быть весёлым, а то и жестоким. Кроме того, с ней не сводит кишки от страха, что Тебя отвергнут.

Постепенно Джо самоустранился от всякой работы на ферме. Мать объясняла, что у Джо Мысли витают в облаках, будто это Бог весть какое редкое Достоинство. Когда Джо осрамился во всех доступных фермеру видах деятельности, Самюэл с отчаяния поручил ему пасти овец, Стадо из шестидесяти голов. Это был самый несложный Труд, классический Образец работы, не требующей никакого мастерства. Единственное, что требовалось, это быть Рядом с овцами. Но Джо потерял стадо - потерял Все шестьдесят овец и не мог отыскать их на дне сухой лощины, где они, сгрудившись в кучу, укрывались от солнца. Как гласит предание, Самюэл созвал всю семью, всех своих сыновей и дочерей, и взял с них клятву, что после его смерти они будут заботиться о Джо, а иначе тот непременно погибнет от голода.

Том, третий Сын, пошел весь в отца. Родился он с громовым криком и жил, сверкая, как молния. В Жизнь он ринулся очертя голову. Он не знал меры в радости и восторге. Мир и людей он не открывал, а создавал сам. Когда он читал Книги, то знал, что читает их первым. Он жил в мире, сияющем свежестью и новизной, нетронутом, как Эдем на шестой День сотворения мира. Он стремительно нёсся по раздолью Жизни, словно ошалевший от простора жеребёнок, а когда позднее жизнь воздвигла перед ним изгородь, он промчался сквозь неё, разметав рейки и проволоку, а ещё Позже, когда вокруг бесповоротно сомкнулись Стены, он прошиб их собой и вырвался на свободу. Ему была доступна великая Радость, но столь же великой бывала и его Скорбь; так, например, когда у него умерла собака, мир рухнул.

Вроде как я что-то не довёл до конца. Что-то со мной такое, как бывает, когда сделаешь Дело наполовину, а что дальше, не знаешь. Что-то не доведено до конца. Моё Место не здесь.