Автор цитат: Донна Тартт. Страница 6

Проницательный ум без труда распознает чужой Расчет. Но Случайность? Она непредсказуема, непостижима, божественна.

Однако Смерть обратила неистощимую клоунаду в нечто совершенно иное: старый Шут, готовый выкинуть очередной номер, вдруг упал замертво - и настроившиеся посмеяться Зрители зарыдали от горя.

Увлекательное это Всё же Занятие - раскладывать содержимое памяти в хронологическом порядке.

Любовь? Но, как, по свидетельству старого Кефала, Однажды сказал Софокл, лишь немногие сознают, что любовь - властитель жестокий и страшный. Один забывает себя ради другого, но при этом становится жалким рабом своенравнейшего из богов.

... любой религиозный Ритуал - не более чем условность, Если практикующий не видит скрытый за ним глубокий Смысл.

... игнорировать Существование иррационального опасно. Чем более развит Человек, чем более он подчинен рассудку и сдержан, тем Больше он нуждается в определенном русле, куда бы он мог направлять те Животные побуждения, над которыми так упорно стремится одержать верх. В противном случае Эти и без того мощные Силы будут лишь копиться и крепнуть, Пока наконец не вырвутся наружу - с тем большим разрушительным эффектом, что их так долго сдерживали. Противостоять им зачастую не способна никакая Воля.

После Занятия я спустился вниз как во сне. Голова шла кругом, но при этом я с болезненной остротой ощущал, что я молод и полон сил и передо мной распахнул Объятия чудный День - невыносимая синева неба, Ветер, разбрасывающий желтые и красные Листья пригоршнями конфетти.
«В красоте заключен Ужас. Всё, что мы называем прекрасным, заставляет нас содрогаться».
В тот Вечер я записал в дневнике: « Деревья охвачены шизофренией и постепенно теряют Власть над собой - их новый пылающий Цвет свел их с ума. Кто-то, кажется Ван Гог, сказал, что оранжевый - цвет безумия. Красота Есть ужас. Мы хотим быть поглощенными ею, хотим найти прибежище в её очищающем пламени».

Вся моя Жизнь укладывалась в те разрозненные отрезки времени, которые удавалось провести в общественных местах. Мне казалось, что я брожу по вокзалу, а моего Поезда Все Нет и нет. И словно Один из тех призраков, которые поздней ночью спрашивают у пассажиров, когда отправляется «Полуночный экспресс», потерпевший Крушение лет двадцать Назад, я переходил из одного зала Ожидания в другой, Пока не наступал тот жуткий Миг, когда закрывалась последняя Дверь. Я покидал уютный Мир чужих людей и подслушанных за День разговоров и оказывался на улице, где неизменный Холод пронизывал меня до костей. Я сразу забывал, что такое Свет, что такое Тепло. Никогда, никогда Больше не смогу я согреться.

Что бы ни говорили про Чувство вины, несомненно одно - оно дьявольски подхлестывает Воображение.

Amor vincit omnia - наверное, всем хотелось бы верить в истинность этой избитой Фразы. Но Если я что и уяснил за свою недолгую грустную Жизнь, так это что данный трюизм лжет. Любовь отнюдь не побеждает Всё. И тот, Кто уверен в обратном, - глупец.

Тихий настойчивый Голос у нас в голове - Почему он так мучает нас? <...> Может быть, он напоминает нам о том, что мы живы, что мы смертны, что каждый из нас наделен неповторимой душой, расстаться с которой мы так боимся, хотя она-то и заставляет нас чувствовать себя несчастней всех прочих созданий? Кроме того, что, как не Боль, обостряет Наше Ощущение самости? Ужасно, когда Ребенок вдруг осознает, что он - обособленное от всего мира Существо, что Никто и Ничто не страдает, когда он обжег Язык или ободрал коленку, что его боль принадлежит лишь ему одному. Еще ужаснее, когда с возрастом начинаешь осознавать, что ни Один, даже самый близкий и любимый, Человек Никогда не сможет понять Тебя по-настоящему.

Есть Вещи, которые настолько ужасны, что осознать их сразу просто невозможно. Есть и такие - обнаженные, мельтешащие, непреходящие в своем кошмаре, - осознать которые на самом деле невозможно.

В груди спотыкалось Сердце. Я ненавидел эту жалкую, ущербную мышцу, которая тыкалась Мне в рёбра, как недобитая собака.

В двадцать лет Мне казалось, что я бессмертен.