слава [Тема] Страница 4

Терять голову позволительно только новичку, Впервые столкнувшемуся с непреодолимым тупиком и опустившему Руки. А Мне, Слава Богу, за десятилетия дипломатической службы довелось немало повидать. Терпение, Необходимое любому человеку, в нашей Профессии ценится особенно. Меня Трудно вывести из себя. Но проверять не стоит.

У Тебя Есть Имя и Слава. В твоей Жизни Нет жизни, но ты же об этом не знаешь. Но какая засада - когда у тебя в жизни появляется Жизнь, тогда ты осознаешь, как Раньше жизни у тебя не Было. И это переворачивает Все твои бирочки о себе и весь твой Мир вверх тормашками. Потому что так у тебя все было затхло и обездвиджено, а жизнь есть Движение, есть Перемены. И пусть ты был огромный карп, самый зубастый карп в этой луже - но ты был карп, который отсиживался под своей корягой.

***
При невезении огулом обвинять
в несправедливости судьбу,
не разобравшись, не спеши -
известно ведь, где были явлены
добротные причины,
там и следствия бывают хороши.
***
При восхождении
всегда важно иметь в виду, однако,
обстоятельство такое:
на ту же самую ступень
подъём повторный
уже будет утомительнее вдвое.
***
Жизнь Человека хоть исполнена порой
унылой будничной рутины и борьбы,
как и бывает коротка, -
но и при том, лишь возрастая,
ею снисканная Слава иногда
способна Жить неисчислимые века!

Мне без разницы как будут Петь мои песни. Главное чтобы после меня их пели.

Безумие - на Книги класть запрет
И требовать над автором расправы!
Писателей бранить - себе во вред:
Творенью только прибавляют славы,
Когда его не выпускают в Свет.

Безумие - на Книги класть запрет
И требовать над автором расправы!
Писателей бранить - себе во вред:
Творенью только прибавляют славы,
Когда его не выпускают в Свет.

Я на Тебя смотрю прощальным взглядом,
Земля моя. Ты Мачеха, не мать.
Чужим я стану воздухом дышать,
Чужбина для меня не будет адом.
Меня сочла ты недостойным чадом,
На Мне - проклятья твоего печать.
Чего другого от отчизны ждать,
Что за Любовь всегда платила ядом?
Приют найду я в стороне любой,
Где Слава звуком лиры вдохновенной
Опередить приход сумеет мой.
Таков скитальца жребий неизменный:
Безвестный - он в отечестве чужой,
Прославленный - он гражданин вселенной.

Нет не Генуя и не Флоренция
Не высокий как Слава Рим,
Просто маленькая гостиница
Где Вино ударяет в голову,
Где постели пахнут лавандою,
А над крышей - лиловый дым.
Прогуляем с утра до вечера...
Выйдет Вега - условный знак
Мы смеемся, читаем Пушкина,
Отвернется сосед - целуемся
И по узкой, скрипучей лестнице -
Кто скорей - взбежим на чердак.
Платье, солнечное как облако,
Соскользнуло, и, вся в луне,
Ты прижалась, неутолимая,
Перепутала наши волосы...
Вся Любовь моя солнцем выпита.
Пей и ты золотую лень!
Встанет месяц над черепицами,
И тогда мы уснем и к нам
Постучатся не Раньше завтрака.
Дилижанс протрубит на площади,
Ты махнешь платком, дернут лошади.
Снова Горы и виноградники...
Здесь сегодня а Завтра Там...

Много слов на земле. Есть дневные Слова -
В них весеннего неба сквозит синева.
Есть ночные слова, о которых мы днем
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.
Есть слова - словно Раны, слова - словно Суд, -
С ними в Плен не сдаются и в плен не берут.
Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.
Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.
Повторять их не смею на каждом шагу, -
Как знамена в чехле, их в душе берегу.

- Вы плачите Фридрихсен?
- Да, от счастья господин Ланселот.
- Вы так же плакали от счастья при виде Дракона и кричали Бургомистру: " Слава тебе, победитель."
- Да, кричал.
- Вы же знали, что Дракона победил не он.
- Дома знал.

Тебе, о Дева, Слава, слава,
Гордись, гордись своей судьбою:
Наш господин тебе дал право
Ему пожертвовать собою.
Иди, ступай, не возвращайся,
Неси Любовь как Чувство долга,
И веселей рыдай от счастья,
А мы поплачем от восторга.

Боевая Слава вечная.

Честолюбие, Слава меня не волновали. А вот плотская Любовь, Радость победы над множеством соперников - это Было во Мне сильно.

АННАБЕЛЬ: ... В семь в Бретани он по скалам долез до какой-то пещеры над морем, пошел Дождь, Ребенок благоразумно стал ждать Пока дождь закончится, Потом понял, что скалы - мокрые, скользкие, Сумерки, и он остался в пещере до утра. Сказал, что слышал, как его звали, искали, кричал, но Шум прибоя Все заглушил.
Я: Как же он выбрался?
АННАБЕЛЬ: На следующий День, когда скалы подсохли.
Я: Он всю Ночь провел в пещере? Один?
АННАБЕЛЬ: Выходит, так. Такой славный мальчик, знаете, чего он Больше всего испугался, только вы ему не говорите, что я рассказала - темноты. Говорит, Страхи, что не вылезет, не найдут, тут умрет - рациональны, их можно проговорить. Боже, я как представлю, сидит такой нахохленный, замерзший комочек, страхи проговаривает...
Я: Простите, я не совсем понимаю, проговаривать…
АННАБЕЛЬ: Рассуждает. Рассуждает в Голос, что Солнце встанет, скалы подсушит, Если в вверх не выйдет, можно вниз - к морю, а Там стараться выплыть. План действий обдумывает, в общем.
Я: Это он вам рассказал?
АННАБЕЛЬ: Про страхи? Конечно. Про план тоже. Как понял, что ночь переждать Надо. Сладкий такой, говорит, спать попытался, а жестко, все болит, тут еще Звуки какие-то начались. Он и перепугался. Думал даже сразу в Море спрыгнуть - Счастье попытать, Слава богу, не стал. Говорит, Страх темноты не проговоришь - он же не рациональный. Не страх даже, а Ужас. И вот он тогда сел на краешек, ножки над пропастью свесил и песенки пел. Колыбельные. И псалмы. Ну не пупс разве? А потом играть с собой стал, русалку себе в пещере придумал, с ней до утра разговаривал, говорит, Она ему отвечала. Тоже колыбельные пела. И Волосы у нее - розовые. Смешной лапка, говорит, он из-за нее только после обеда выбрался, так Раньше можно Было бы, да она не пускала. Он ее уговаривал, чтоб еще на скалах его поддержала. Слава богу, видно, уговорил. Без царапинки вернулся, зайчонок. А в этом году уже, зимой…