Персонаж: от имени автора. Страница 501

У Любви тысячи аспектов, и в каждом из них - свой Свет, своя Печаль, своё Счастье и своё благоухание.

Это был Человек, который не видел Жизни своими глазами, а постигал её только через Книги и был вдвойне опасен тем, что убедил себя в своей искренности. Он непритворно принимал свою Похоть за возвышенные Чувства, слабодушие - за Непостоянство артистической натуры, Лень - за философское Спокойствие. Ум его, пошлый в своих потугах на утонченность, воспринимал Все в чуть-чуть преувеличенном виде, расплывчато, сквозь позолоченный Туман сентиментальности. Он лгал, не Зная, что лжет, а когда Другие в этом его попрекали, говорил, что Ложь прекрасна. Словом он был идеалист.

Ведь это Иллюзия, будто Юность всегда счастлива, - иллюзия тех, Кто давно расстался с юностью; молодые знают, сколько им приходится испытывать горя, ведь они полны ложных идеалов, внушенных им с детства, а придя в столкновение с реальностью, они чувствуют, как Она бьет их и ранит. Молодежи начинает казаться, что она стала жертвой какого-то заговора: Книги, подобранные для них взрослыми, где Все так идеализировано, Разговоры со старшими, которые видят Прошлое сквозь дымку забвения, - Всё это готовит к Жизни, совсем не похожей на Действительность. Молодёжи приходится открывать самой, что все, о чем она читала и о чем ей твердили, - Ложь, ложь и ложь; а каждое такое открытие - ещё Один гвоздь, пронзающий юное Тело, распятое на кресте человеческого существования.

Девушки не угадывают лишь того, что очевидно, как 2+3. Все же психологические Загадки, особенно с полутонами и запутанными клубками отношений, они щёлкают на лету.

Бывалые Туристы говорят: Если Еда невкусная, вы просто на пару суток Раньше времени сели обедать.

Их воскресила Любовь, Сердце одного заключало бесконечные источники Жизни для сердца другого.

Оба сидели Рядом, грустные и убитые, как бы после бури выброшенные на пустой берег одни. Он смотрел на Соню и чувствовал, как много на нём Было её Любви, и странно, ему стало вдруг Тяжело и больно, что его так любят.

Независимость заменяет свободу.

Какое бы страстное, грешное, бунтующее Сердце ни скрылось в могиле, Цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии "равнодушной" природы; они говорят также о вечном примирении и о Жизни бесконечной…

В три с половиной Года я хотел стать кухаркой, заметьте, кухаркой, а не поваром. В семь лет я возжелал стать Наполеоном, и Претензии мои с тех пор стали неуклонно возрастать.
(В шесть лет я хотел стать поваром. В семь - Наполеоном. Да и позднее мои притязания росли не меньше, чем тяга к величию.)

... Человек, у которого Нет врагов, но их с успехом заменяют тайно ненавидящие его Друзья.

Одиночество стало теперь единственной доступной ему роскошью.

То, что здесь происходило, нельзя Было, в сущности говоря, назвать ни трагедией, ни комедией. Это вообще было Трудно как-нибудь назвать, такая была тут смесь самых разных противоречий - и Смех и Слезы, и Радость и Горе, томительная Скука и самый живой Интерес ( Все зависело от того, как на это посмотреть), столько было здесь кипучей Жизни - Страсти, глубокого смысла, смешного и печального, пошлого простодушия и душевной Сложности, были тут и Счастье и Отчаяние, материнская Любовь и любовь Мужчины к женщине; по этим кабинетам влачило свои тяжкие стопы сладострастие, бичуя без разбора и виновных и невиноватых, беспомощных жен и беззащитных детей; Пьянство порабощало мужчин и женщин, заставляя их платить роковую дань; Смерть наполняла Эти комнаты своими вздохами; в них слушали биение зарождающейся жизни, наполняя душу какой-нибудь бедной Девушки стыдом и отчаянием. Тут не было ни добра, ни зла. Одна только Действительность. Жизнь.

Он её ненавидел, он её презирал, он любил её всем своим существом.