Категория: грустные цитаты. Страница 942

Надежда на мирную Жизнь не сбылась, как не сбылась и надежда на Эшли, - о том и о другом Она узнала в Один и тот же День, и края последней щелочки в покрывавшей ее душу коре окончательно сомкнулись, верхний слой затвердел. С ней произошло то, против чего предостерегала ее бабуля Фонтейн: она стала женщиной, которая видела самое страшное и теперь уже Ничего не боится. Не боится Жизни, не боится матери, не боится потерять Любовь или пасть в глазах общества. Сейчас испугать ее может лишь Голод - реальный или увиденный во сне. Какое-то удивительно Чувство легкости и и свободы овладело Скарлетт теперь, когда она закрыла свое Сердце всему, что привязывало ее к тем былым дням и к той былой Скарлетт. Она приняла Решение и, Слава Богу, нисколечко не боится. Ей нечего терять, она Все обдумала.

Она надеялась, что с окончанием войны Жизнь постепенно войдет в прежнюю колею. Она надеялась, что с возвращением Эшли жизнь вновь обретет какой-то Смысл. Сейчас от обеих этих надежд Ничего не осталось. Появление Джонаса Уилкерсона на подъездной аллее Тары заставило Скарлетт понять, что для нее, как и для всего Юга, Война Никогда не кончится. Самые ожесточенные бои, самые жестокие схватки еще впереди. А Эшли - навеки узник тех слов, что прочнее прутьев любой темницы.

В унылых сумерках угасавшего зимнего дня Скарлетт подошла к концу того длинного пути, на который ступила в Ночь Падения Атланты. Тогда Она была избалованной, эгоистичной, неопытной девушкой, юной, пылкой, исполненной изумления перед жизнью. Сейчас, в конце того пути, от этой Девушки не осталось Ничего. Голод и тяжкий Труд, Страх и постоянное Напряжение всех сил, Ужасы войны и ужасы Реконструкции отняли у нее теплоту Души, и Юность, и Мягкость. Душа ее затвердела и словно покрылась корой, которая постепенно, из месяца в месяц, слой за слоем Все утолщалась.

Но чего бы ни видели их Глаза и каким бы тяжким трудом ни были заняты их Руки, они оставались Леди и джентльменами, коронованными особами в изгнании, - исполненные горечи, Холодно безучастные, нелюбопытные, добрые друг к другу, твердые как алмаз и такие же блестящие и хрупкие, как хрустальные подвески разбитой люстры у них над головой. Былые Времена безвозвратно ушли, а Эти Люди будут по-прежнему Жить согласно своим обычаям - так, словно Ничего не изменилось, - очаровательно медлительные, твердо уверенные, что не Надо спешить и, подобно янки, устраивать свалку из-за лишнего гроша, твердо решившие не расставаться со старыми привычками.

Начиная с первого дня бабьего лета, дольше смотрят вслед при расставании, а когда бабье Лето кончается, то к взгляду присоединяют тяжелый вздох, а то и слезу.

Все Краски мира не смогли бы выразить его Несчастье.

Что такое " Видеть", Слепой не понимал. А поняв умом, не мог представить. Долгое Время Понятие "зрячий" ассоциировалось для него только с меткостью. Зрячие били больнее.

Красивая на свою беду, поэтому разрушаешь Всё, к чему прикасаешься.

Некоторые Люди всю свою Жизнь сидят, ожидая одного-единственного Поезда, а под Конец выясняется, что они даже до железнодорожной станции добраться не сумели.

Безысходность медленно убивает, а Время не лечит. Чувство, что Человек совсем Рядом, и ты даже ощущаешь Запах его духов, таких Родных и любимых. Что он вовсе не ушёл, лишь отлучился на секунду и Сейчас подойдёт и спросит, чего же ты грустишь. Успокоит и обнимет, Мир снова приобретёт яркий Цвет. Но на этот раз Всё происходит на самом деле. Это не страшный Сон и не жестокое Воображение. Человека Нет, и он Никогда не вернётся. Ты Больше не сможешь его обнять. Не увидишь на устах лучезарную улыбку, такую желанную, даже необходимую. Не заведёшь душевный Разговор и не посмеёшься над шуткой. Этого не случится. Вместо когда-то дорогого человека осталась лишь Пустота. Она поглощает Тебя, засасывает в чёрную дыру страданий. Ощущение, что вырвали Сердце. Ты не можешь с этим справиться. И Если бы к тебе подошёл так называемый Дьявол и предложил Вернуть незабываемого человека в Обмен на твою душу, Ответ был бы очевиден.

Обожги меня глазками,
Глазками озорными.
Одари меня ласками,
Ласками огневыми.
Вспоминай меня, милая,
Чтобы Жизнь уберечь...
Наша доля постылая,
Наш удел - щит и Меч.

Все наслаждения, все радости, которыми Любовь одаривает людей, им рано или Поздно приходится искупать страданиями. И чем сильней любишь, тем тяжелей будет грядущая Расплата - Боль. Ты узнаешь боль одиночества, боль ревности, боль непонимания, боль измены и несправедливости. Холод будет пронизывать Тебя до мозга костей, Кровь твоя превратится в колкие ледышки, ты почувствуешь, как они перекатываются у тебя под кожей. И механизм твоего сердца разобьется вдребезги.

- Какая еще Война? <...>
- Война, которую нам Никогда не выиграть; война между женщинами и мужчинами, между старыми и молодыми, между любовью и ненавистью, между Востоком и Западом, между терпимостью и традицией. Никто по-настоящему не хочет этой войны, однако Она уже разразилась...

- Никогда не пытайся играть с жизнью, - говорила Мне Мать, - потому что Жизнь всегда играет нечестно, передергивает, крадет Карты прямо у Тебя из-под носа, а порой и вовсе делает карты пустыми…