Почти голый и продрогший, - прошептал Филипп, -
Иногда голодный... брошенный на попечение лакеев или служанок, которые меня развращали. Вот какой была моя
Жизнь здесь, в этом особняке, который в
Один прекрасный
День я должен был унаследовать. Но когда
Речь заходила о том, чтобы вывести меня в
Свет, не существовало никаких ограничений. Самые роскошные костюмы, самый мягкий бархат, тончайшие воротники. Долгие
Часы цирюльник возился с моей шевелюрой. А когда показной
Спектакль заканчивался, я снова оказывался в своей темной комнате, затерянной в лабиринте коридоров. Я скучал.
Никто не позаботился о том, чтобы научить меня читать или писать. Я был счастлив, когда мессир де Кульмер, соблазненный моей красивой мордашкой, взял меня на службу.