Старик, который любил птиц.
Скамейка, подсохший
Хлеб и пёстрые голуби, воркующие о весне и доверчиво подходящие так близко, что можно рассмотреть в круглых глазах
Отражение парка и кусочек неба. Это
Всё, чем он владел, но большего он и не желал. Но как трогательно, как глубоко он любил эту резную скамейку, этих смешных неуклюжих птиц. Так может
Любить Человек на излете
Жизни, человек, смирившийся с одиночеством, человек, у которого не осталось
Ничего, чем можно дорожить, что страшно
Однажды потерять. Когда-то давно он любил
Море, и
Сейчас шорох крыльев напоминал ему мягкий
Шёпот прибоя. Раскидав хлеб, он закрывал
Глаза и ему казалось, что он слышит крики чаек, и
Воздух пах
Нет солью, а он так молод, так счастлив, и вся
Жизнь ещё впереди, и
Лучшее обязательно случится. И тогда он обнимал слабыми, дрожащими руками свой крохотный мирок, далёкий от суеты города, рождённый на углу парка из тихой нежности и блеклых воспоминаний, и не хотел умирать. Когда ему стало
Плохо, когда приехала скорая и какие-то
Люди с ласковыми улыбками на равнодушных лицах увозили его, он плакал. Нет, не от боли,
Она привычна, она по сути своей пустяк. Но он плакал и пытался дотянуться до кармана, где еще лежали остатки хлеба, остатки его собственной жизни.
