Автор цитат: Александр Герцен. Страница 4

Нагляделся я на семейные Картины; стыдиться-то тут некого, Люди тут нараспашку, без церемонии. Homo sapiens - какой sapiens, к черту! - ferus, Зверь, самый дикий, в своей берлоге кроток, а Человек в берлоге-то своей и делается хуже зверя…

Мы, бывало, с Антоном Фердинандовичем, - знакомый вам Человек, - денег какой-нибудь Рубль, а Есть и курить Хочется, - купим четверку «фалеру», так уж, кроме хлеба, Ничего и не едим, а купим фунт ветчины, так уж не курим, да оба и хохочем над этим, и Все ничего; а с женой не то: жену жаль, жена будет реветь…

Брак… у-у какое тяжелое Дело! Беда в том, что одни те и не думают, что такое брак, которые вступают в него, то Есть после-то и раздумают на досуге, да поздненько: это Все - febris erotica.

Мавра Ильинишна не только не доставляла племяннице никакого рассеяния, но убивала претщательно Все удовольствия и невинные наслаждения, которые Она сама находила; она думала, что Жизнь молодой Девушки только для того и назначена, чтоб читать ей вслух, когда она спит, и ходить за нею остальное Время; она хотела поглотить всю Юность ее, высосать все свежие соки Души ее - в Благодарность за Воспитание, которого она ей не давала, но которым упрекала ее ежеминутно.

Графиня сделалась невестой, и весьма невестой, - ей Было уже двадцать три Года.

Графиня начала покровительствовать всех горничных и прижимать к сердцу засаленных детей кучера, - период, после которого девушке или тот Час надобно идти замуж, или начать нюхать табак, Любить кошек и стриженых собачонок и не принадлежать ни к мужескому, ни к женскому полу.

Странные Вещи приходят в голову человеку, когда у него Нет выхода, когда Жажда деятельности бродит болезненным началом в мозгу, в Сердце и надобно сидеть сложа Руки... а Мышцы так здоровы, а крови в жилах такая Бездна... Одно может спасти тогда Человека и поглотить его... это Встреча... встреча с...

Просто непонятно, Зачем людям даются такие Силы и Стремления, которых некуда употребить. Всякий Зверь ловко приспособлен природой к известной форме Жизни. А Человек... не ошибка ли тут какая-нибудь? Просто сердцу и уму противно согласиться в Возможности того, чтобы прекрасные силы и стремления давались людям для того, чтобы они разъедали их собственную Грудь.

Теперь Мне за тридцать - и что впереди? Одна серая мгла, скучное, однообразное продолжение впредь; начать новую Жизнь Поздно, продолжать старую невозможно. Сколько начинаний, сколько встреч... и Все окончилось праздностью и одиночеством.

Если б Вперед говорили Условия, мало нашлось бы дураков, которые решились бы Жить.

Да Если допустить в себе Боязнь возможного зла, так Лучше опиуму выпить, да и уснуть на веки веков.

Человек может Жить только Один спокойно и свободно. В семейной Жизни, как Нарочно, Все сделано, чтобы живущие под одной кровлей надоедали друг другу, - поневоле разойдутся; не живи Вместе - вечная нескончаемая Дружба, а вместе тесно.

Счастлив тот Человек, который продолжает начатое, которому преемственно передано Дело: он рано приучается к нему, он не тратит полжизни на Выбор, он сосредоточивается, ограничивается для того, чтоб не расплыться, - и производит. Мы чаще всего начинаем вновь, мы от отцов своих наследуем только движимое и недвижимое имение, да и то Плохо храним; оттого по большей части мы Ничего не хотим Делать, а Если хотим, то выходим на необозримую степь: иди, куда хочешь, во Все стороны - Воля вольная, только никуда не дойдешь; это Наше многостороннее Бездействие, наша деятельная Лень.

Этим людям, занятым службой, ажиотажем, семейными ссорами, картами, орденами, лошадьми, - Р. Оуэн проповедовал другое употребление сил и указывал им на Нелепость их Жизни. Убедить их он не мог, а озлобил их и опрокинул на себя всю нетерпимость непонимания. Один Разум долготерпелив и милосерд, потому что он понимает.