город [Тема] Страница 6

У нас метет, на стеклах легкий иней,
снег черноту покрыл, засыпал след,
Все обволок - ни контуров, ни линий,
ни огонька, ни искры, ни планет.
Все в белой круговерти, все в метели,
полночный Город, как на карусели:
плывут снега, фасады и сады,
а Там, за толщей туч в пучине синей,
как встарь над каменистою пустыней,
восходит Блеск рождественской Звезды.

Тихо сгасли звезды-недотроги
по ручьям, разбившим легкий лед.
Зяблики спустились на дороги
и совсем забыли про полет.
Скоро вся окрестность похмелела,
солнце становилось на ребро,
и шатались сосны, по колено
в снежной пене горных погребов.
Закачалась речка, льды срезая,
переправы руша, и на льду
заметался, закружился заяц,
зимогор, почуявший беду.
Грудь разбил и окровавил губы
и от боли лег, а из-за скал
грозно выходили лесорубы,
город Мой дымил в крутые трубы,
синим пеплом Снег пересыпал.

- Флим! Можно я задам тебе Один Вопрос?
- Ну...
- Тебе очень нравится моя жена?... Ты чего молчишь?
- Думаю, как ответить. Скажу - очень, обидишься ты. Скажу - не очень, обидится Бетти. Я скоро уеду от вас, Рельб.
- Куда это ты уедешь?
- Перееду в другой Город.
- Зачем?
- Надо же как-то со всем этим кончать? Мы скитаемся Вместе и только мучаем друг Друга...

Город и Ветер помнят Все, и Необходимость искупать Грехи прошлых поколений передается по наследству из Поколения в Поколение.

В Питере Говно -
Пока так...
Их наш Город не ***ёт!
А бегловская лопата,
Где и что Она гребёт?


ЛенинградФлорида ЧантурияКсения Руденко ( Зоя)Пока так...грустные цитатыобщественное мнениеСанкт-Петербургчиновникивзятки, коррупция

- Бесподобно… Артиллеристы! Слов тратить не буду, Говорить не умею, потому что на митингах не выступал, и потому скажу коротко. Будем мы бить Петлюру, сукина сына, и будьте покойны, побьем. Среди вас владимировцы, константиновцы, алексеевцы, орлы их ни разу еще не видали от них сраму. А Многие из вас воспитанники этой знаменитой гимназии. Старые со Стены смотрят на вас. И я надеюсь, что вы не заставите краснеть за вас. Артиллеристы мортирного дивизиона! Отстоим Город великий в Часы осады бандитом. Если мы обкатим этого милого президента шестью дюймами, Небо ему покажется не более, чем его собственные подштанники, Мать его душу через семь гробов!!!

Но Лучше всего сверкал электрический белый Крест в руках громаднейшего Владимира на Владимирской горке, и был он виден Далеко, и часто летом, в чёрной мгле, в путанных заводях и изгибах старика-реки, из ивняка, лодки видели его и находили по его свету водяной Путь на Город, к его пристаням. Зимой крест сиял в чёрной гуще небес и Холодно и спокойно царил над тёмными пологими далями московского берега, от которого были перекинуты два громадных моста. Один цепной, тяжкий, Николаевский, ведущий в Слободку на том берегу, другой - высоченный, стреловидный, по которому прибегали Поезда оттуда, где очень, очень далеко сидела, раскинув свою пёструю шапку, таинственная Москва.

Брессен стал давать Уроки хорошего тона. Город, в котором он жил, был идеальным местом для подобного Занятия. Многие из здешних нуворишей даже не подозревали, что рыбу принято Есть иначе, чем Мясо. Всю свою Жизнь Эти Люди вообще ели руками, и теперь, став обладателями автомобилей, особняков и дорогих женщин, буквально из кожи лезли вон, лишь бы научиться хорошим манерам.

Море куполом под ногами,
Солнце в Горы уходит спать.
Море, Тихо шурша губами,
Обнимает волной маяк.
Мы спускаемся быстро к дому,
Чтобы Ночь обогнать в пути.
Засыпая, блестя огнями,
Город Мой утонул в ночи.

Город похож на раковину -
Слышишь протяжное - «у-у-у...»
Ухает Море радостно
На берег поутру...
Галька похожа на мидию -
Чуть солонит губы,
И синева неба -
Из васильков клумба...
Брызги, как крики чаек -
Не соберешь вместе...
И итальянским солнцем
Ты обжигаешь плечи...

Но я помню, что сидел с матерью в ресторане в Нью-Йорке непосредственно после (Хиросимы), вглядывался в Город и, Зная, насколько большой была бомба в Хиросиме и какую огромную территорию Она разрушила, собственно, зная о ней Все, я вдруг подумал: «А что, Если сбросить ее в районе 34-й улицы?» Она накроет и территорию, где мы сидим - кажется, это была 59-я Улица, - и все Люди будут убиты, все здания уничтожены, а ведь существует не Одна такая бомба. Легко продолжить их Производство - и все живое на земле будет обречено. Эта Мысль зародилась у меня очень рано, Раньше, чем у других, более оптимистично настроенных людей.

Армин: Ты куда?
Эрен: Туда, куда мы так хотели. Идём, по дороге поговорим. О нашей прародительнице Имир.
*блеск в глазах Армина*
*Эрен показывает действующий вулкан*
Эрен: Вот Она какая... горящая вода
И Правда, течёт как река...
Армин:.....
Эрен: На чём я остановился?
Армин: А? На том, что Сила гигантов не исчезла, потому что Имир две тысячи лет повиновалась королю Фрицу...
Эрен: Ага...
Он сжёг её родной Город, убил её родителей... и вырвал ей язык.
Но даже обретя божественную силу...
Она попрежнему подчинялась ему.
Армин: .....
Но что... Было тому причиной?
Эрен: Коснувшись её на "пути", я что-то почувствовал.
Невероятно, но...
Имир прародительница...
Любила Карла Фрица.
Армин: Что?
Эрен: Именно это Чувство связывало её две тысячи лет.

- Как можно назвать Город Рождеством?
- Не знаю, а как Остров можно назвать «Пасхой»?

А тут и Голод долог, и Город дорог.
Нельзя свалить, оставив этих проблем ворох.
Нельзя просто прыгнуть в плацкарт до Ростова.
Я раз сто валил и возвращался снова и снова.