Персонаж: Хадасса

- Все в Божьих руках, Атрет. Он все усмотрит.
- Ты умрешь.
- "Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться", - сказала Она. И улыбнулась Атрету. - Что ни делается, все - к исполнению Его воли и для Его славы. Мне не страшно.

- Ты совершила Глупость, Хадасса. Тебе нужно Было сделать Все для того, чтобы спасти себе Жизнь. - Точно также поступил сам Атрет и бесчисленное множество других людей до него.
- Ради того, что я Никогда не смогу потерять, я расстаюсь с тем, что все равно не смогу сохранить.

По щекам Девушки текли Слезы, но ее Глаза сияли.
- И в этот Момент, Атрет, со мной произошло самое поразительное, самое удивительное. В тот самый момент, когда я провозглашала Иисуса Христом, Страх покинул меня. Его Тяж Есть спала, как будто, его Никогда и не Было.
- Разве ты никогда Раньше не говорила об Иисусе?
- Говорила, но это было среди верующих людей, среди тех, Кто любит меня. Там я не подвергала себя никакой опасности, говорила от всей Души. Но в тот момент, перед Юлией, перед другими, я полностью подчинилась Божьей воле. Он есть Бог, и Нет другого. И не сказать им истину я уже не могла.
- И теперь ты умрешь за это, - мрачно произнес Атрет.
- Если в нас нет того, ради чего стоит умереть, Атрет, то в нас нет и того, ради чего стоит Жить...

Хадасса прикоснулась к нему, отвлекая его от мучительных размышлений.
- Не Надо ненавидеть Юлию за то, что Она натворила, Атрет. Она заблудилась на своих путях.

- Веспасиан - Бог, - сказала Юлия. - Его назови богом!
Хадасса стояла и молчала.
- Ну, что я тебе говорил? - спокойно сказал Вителлий Юлии.
- Она Сейчас скажет. Я заставлю ее сказать это, - Юлия подошла к Хадассе и ударила ее. - Говори. Говори, или ты умрешь!
- Верю в то, что Иисус Есть Христос, Сын Бога Живого!
- Христианка! - прошептал кто-то.

Грустно улыбнувшись, он прикоснулся другой своей рукой к ее щеке.
- Если бы не Юлия, я дал бы тебе свободу.
Хадасса нежно сжала его руку.
- Я свободна, Мой господин, - прошептала Она. - И ты тоже можешь стать свободным. - Она медленно встала и вышла из комнаты, Тихо закрыв за собой Дверь.

... Он Грустно улыбнулся и похлопал ее по руке.
- И вовсе не Мне, и не Иакову, а Марии Магдалине Иисус дал Возможность Увидеть Себя после воскресения.
От слез Хадасса какое-то Мгновение Ничего не видела.
- Как мне обрести такую же силу, как у тебя?
Иоанн нежно улыбнулся ей.
- В тебе Есть столько сил, сколько Бог дал тебе, и этих сил хватит для того, чтобы в тебе исполнилась Его Воля. Ты только верь в Него.

- Можно Мне идти, Мой господин? - Тихо сказала Она, уже как служанка.
- Да, - спокойно ответил он, провожая ее глазами. Когда она уже открыла Дверь, он окликнул ее.
- Хадасса, - сказал Марк, чувствуя, как Любовь разрывает его изнутри. Единственный Способ овладеть ею, на его Взгляд, состоял в том, чтобы пошатнуть в ней эту упрямую веру. Но не пошатнет ли он при этом и ее саму? - А что этот твой Бог вообще сделал для тебя?
Девушка довольно долго стояла в дверях к нему спиной и молчала.
- Все, - наконец тихо ответила она и ушла, так же тихо закрыв за собой дверь.

- Бог говорил с Илией тихим шепотом, Марк. Это был спокойный и тихий Голос. Это Было веяние тихого ветра...
Марк вдруг почувствовал какой-то странный Трепет внутри. Как бы пытаясь от него избавиться, он криво усмехнулся.
- Ветра?
- Да, - Тихо сказала Она.

Бог наносит Раны, которые может исцелить.

- Разве твой Бог против Любви?
- Бог Есть Любовь, - Тихо сказала Хадасса.

- Мне нужно идти, Мой господин. Пожалуйста...
- Куда идти?
- К себе.
- Я пойду с тобой.
Она посмотрела на него, вцепившись рукой в свою тунику.
- У меня Нет никакого выбора?
Марк знал, что она скажет, Если он предоставит ей Выбор. Выступая против всех человеческих инстинктов, ее проклятый Бог требует от своих последователей чистоты.
- А если я скажу, что нет?
- Я прошу Тебя не насиловать меня.
- Насиловать тебя? - это Слово так и резануло его. - Ты принадлежишь моей семье. Разве это Насилие, если от чего-то, что принадлежит мне, я беру то, что хочу? И, по-моему, я оказываю тебе Уважение, даже когда...
Тут он осекся, прислушиваясь к себе. Впервые в Жизни Марк испытал невыразимое Чувство стыда. Он уставился на нее, потому что на какое-то Мгновение увидел себя так, как, должно быть, она видит его, и содрогнулся. Он назвал ее чем-то. Чем-то! Неужели он именно так и думал о ней? Как о Вещи, которой может пользоваться, не заботясь о ее чувствах?

- Я рабыня.
- Можешь Мне об этом не напоминать. Я знаю Кто ты и что ты.
Она закрыла Глаза. Нет, он не знает. На самом деле он совершенно Ничего о ней не знает. Ничего самого важного.

... Она быстро пришла в себя и покорно опустила голову.
- Прошу простить меня, Мой господин.
Его ладонь горела от пощечины, но это Было Ничто по сравнению с тем, как горела его Совесть.