Категория: грустные цитаты. Страница 461

Отец "Червя" занимался школьным садом, когда не был пьян. Тогда садом занимались мы. И не только садом. Мы с "Червём" прикалывались над одноклассниками, над этими аристократами. Продавали им травку душицу вместо гашиша, нунчаки, китайские хлопушки. Зарабатывали на завтраки. Потом перешли на крупные Дела. Нас поймали. Мы подбили наших спортсменов продуть матч за Деньги. Один из спортсменов заложил "Червя". Его вызвали на школьный Совет и предложили сделку: скажешь, Кто твой сообщник - легко отделаешься. "Червь" не сказал, его исключили. Я остался в школе, закончил её. Не Многие бы сделали то, что сделал "Червь".
Worm's dad did the grounds, when he wasn't too fuckin' drunk. That's when we did 'em. Of course, the grounds weren't all we did. 'Worm' put us into a scam a day on all the young aristocrats we went to school with selling 'em dime bags of oregano, nunchakus and firecrackers from Chinatown. Kept us in lunch money. Until the time we went for more than just pocket change and got caught. We had the starting five take a dive against Friends Academy. They hauled him up before the school board, offered him a deal. Tell us who else was involved, and we'll go easy on you. 'Worm' didn't say a fuckin' word. Got himself expelled. I stayed in school and graduated. Not many guys would stand up for a friend like that.

- Зачем Мне этот занюханный Институт, когда будущая Профессия меня совершенно не интересует?
- Инженер - нормальная профессия даже при средних способностях. А Девочки, овации, Цветы - это не всегда. Пример твоей мамы. Еще нагляднее пример твоего папочки.
- Вы очень хорошие Артисты. Вам просто чуть-чуть не повезло.
- "Чуть-чуть"... Жизнь переломана и не чуть-чуть. После института можешь быть хоть дрессировщиком тигров, хоть канатоходцем, хоть шпагоглотателем, а институт закончи.

Страница 80: Трезвому совестно ехать к непотребным женщинам, совестно украсть, совестно убить. Пьяному Ничего этого не совестно, и потому, Если Человек хочет сделать Поступок, который Совесть воспрещает ему, он одурманивается...

- Майкл. Послушай Мой Рассказ.
- Давайте…
- Несколько поколений мои Предки были раввинами. В Израиле, а Раньше в Европе… И я должен был стать раввином. Я был, как бы, Пророк - Гордость религиозной школы. Когда Мне Было двенадцать, старшие говорили, что я понял "Талмуд", как сорокалетний. Но когда мне исполнилось тринадцать, я осознал, что не стану. Что я Никогда не стану раввином.
- Почему?
- Как бы Хорошо я не понимал "Талмуд"… Я не видел в нём Бога…
- Вы могли бы солгать себе.
- Я старался. До безумия. Все так верили в меня.
- У вас достойная Профессия.
- Не для моих Родных. Мои Родители были убиты, уничтожены моим решением… Отец отослал меня в Нью-Йорк, к дальним родственникам. Со временем, я нашёл Место под солнцем. Своё Дело…
- Что дальше?
- Я погрузился в него, изучал Право, узнал о нём Всё, что мог. В душе я понимал - я родился, чтобы стать юристом...
- А ваши родители смирились?
- Нет. Я надеялся, что изменю их Отношение к себе. Но, они были непримиримы… Отец Больше со мной не разговаривал… Никогда…
- А Если бы вы начали Жизнь сначала. Вы сделали бы тот же Выбор?..
- Какой Там выбор?.. В религиозной школе я понял: нельзя убежать от самого себя. Твоя Судьба всё равно Тебя найдёт.
- May I tell you a story?
- Please…
- For generations, the men of my family have been rabbis in Israel before that in Europe, it was to be my calling. I was quite a prodigy. I was the "pride" of my Yeshiva. The elders said I had a forty year old understanding of the Midrash. By the time I was twelve by the time I was thirteen I knew I could never be a rabbi.
- Why not?
- Because for all I understood of the "Talmud", I never saw God there...
- You couldn't lie to yourself.
- I tried. Tried like crazy. I mean, people were counting on me.
- You have a respectable profession.
- Not to my family my parents were devastated, destroyed by my decision my father sent me away to New York to live with distant cousins I eventually found my place, my life's work…
- What then?
- I amerced myself fully, I studied everything I could about the law I felt deeply inside that it was what I was born to do.
- Did your parents get over it?
- No, I always hoped that I would find some way to change their mind, but they were inconsolable, my father never spoke to me again.
- If you had it to do all over again, knowing what would happen, would you make the same choice?..
- What choice?.. The last thing I took away from the yeshiva is this... We can't run from who we are. Our destiny chooses us.

Меня увольняют с работы. Все теории профессора Смита разбились о Похоть моего начальника.

Хочется верить, что Однажды, когда ты станешь таким же старым человеком, как я, то ты скажешь какому-нибудь молодому человеку, как ты, что тебе в Жизни попался самый кислый Лимон, которые только подкидывала Жизнь, но ты смог сделать из него лимонад.

Все дни и ночи всё
белеет страсть.
Любовь ты или снег?
Дома окрестные чужими стали,
накрытые упавшим небом.
«Трудом Любви» мы это называем,
но Результат его -
священные масла даров прощальных.
Мы Вместе - острова,
омытые неведенья приливом.
Что Ждёт нас? Пиршество, но не блаженство.
Любовь сочится кремом,
на высохшие ветки Сахар сыплет.
Хрупка, но неизбежна
преграда прошлых лет меж нами!
<...>
На свежевыпавшем снегу любви
становимся мы всем, что замечаем:
трезубцами следов вороньих,
морзянкой кроличьих прыжков
иль вензелями жёлтых струй собачьих.
Саней затормозивших скрип
похож на детский шёпот.
Что этот Звук сказать нам хочет
о таянье сердец?

Я одинок - затем, что одинок;
Я одинок - зашла моя денница.
Я одинок - сочувствия не в прок;
Я одинок - Любовь Мне только снится.
Я одинок - с кем скорбью поделиться?
Я одинок - но тщетно Смерть зову.
Я одинок - мне не о чем молиться,
Я одинок - я попусту живу.

… житьишко Было само последно: дома Век не топлено-не готовлено…

Когда у Тебя Всё Хорошо, это обычно быстро кончается.

- А разве тебе не Хочется такой Любви, чтобы из-за Тебя были готовы в воду броситься?
- Нет, это не Любовь. Настоящая любовь - это когда ты сама захочешь в воду броситься.

Женщины,
которых мы покидаем внезапно,
совсем внезапно, даже не по своей вине,
остаются не в прошлом, а в некоем странном завтра,
как Портрет, что выставлен за стеклом в окне.
Города,
которые мы оставляем сразу,
именно сразу, мучаясь и себя кляня,
остаются всегда тоской и вечной заразой,
в бездне грохота и огня.
И чего удивляться, что Осень красит
за окнами Небо, бесцельно и Зло маня.
Остается лишь память,
и позолота слазит
с женщин и с городов,
но, Прежде всего,
с меня.

Пусть воюют Другие, не свете достаточно бедняков, простаков и недоумков, готовых подставить свою Грудь под Пули: они только и годятся на то, чтобы ими командовали и посылали на Смерть.

Если твоё Детство прошло за чтением сказок,
как у меня,
Ты, Конечно, знаешь, к кому направлялся Принц,
зачем торопил коня.
Но так как живём мы в мире, который
не признаёт чудес,
Ты знаешь и то, что принц не доехал до замка.
Не Там свернул.
И исчез.