Книга: Ночь в Лиссабоне. Страница 3

Странно, каких только путей мы не выбираем, чтобы скрыть свои истинные Чувства.

Вы слышали притчу о раках, которых бросили в котёл с водой, чтобы сварить? Когда температура поднялась до пятидесяти градусов, они начали возмущаться, что это Невыносимо, и вспоминали о чудесных мгновениях, когда Было всего сорок. Когда было шестьдесят, они принялись расхваливать доброе Время пятидесяти. Потом - при семидесяти градусах - вспоминали про то, как Хорошо было в шестьдесят, и так далее.

Разве мы не теряем каждое Мгновение то, что думаем удержать, только потому, что оно постоянно в движении? И не останавливается ли оно лишь тогда, когда его уже Нет и когда оно уже не может измениться? Не принадлежит ли оно нам только тогда?

Когда у Тебя Нет родины, потери особенно тяжелы. Нигде не находишь опоры, а Чужбина кажется особенно чужой.

... во Время бегства и опасности, в отчаянии, как раз и начинаешь верить в Чудо: иначе нельзя выжить…

- Я уже давно не могу иронизировать, - сказал он. - И испытывать Страх перед громкими словами. Когда Человек иронизирует и боится, он стремится принизить Вещи.
- Может быть, - согласился я. - Но разве так уж необходимо, став перед несбыточным, повторять себе: оно невозможно? Не Лучше ли постараться преуменьшить его и тем самым оставить луч Надежды?

Целыми столетиями Церковь проливала потоки крови. И в те мгновения Истории, когда ее не подвергали преследованиям, Она начинала преследовать сама - пытками, кострами, огнем и мечом.

Это так Далеко, что недоступно пониманию.

Женщинам Ничего не нужно объяснять, с ними всегда Надо действовать.

Лето коротко, и Жизнь коротка, но что же делает её короткой? То, что мы знаем, что Она коротка. Разве бродячие кошки знают, что жизнь коротка? Разве знает об этом Птица? Бабочка? Они считают ее вечной. Никто им этого не сказал. Зачем же нам сказали об этом?

Одиночество ищет спутников и не спрашивает, Кто они. Кто не понимает этого, тот Никогда не знал одиночества, а только Уединение.

Это уже другой - член национал-социалистической партии - худой, в очках и высоких сапогах.
Шварц улыбнулся.
- Как Немцы любят Сапоги!
- Они нужны им, - сказал я. - Ведь они бродят по колено в дерьме!

... Но я смутно чувствовал, что Она стремилась победить что-то Неизвестное Мне и что это совершалось именно в это Мгновение. Вода предстала перед ней в Роли судьбы, вопроса и ответа, и она сама должна была преодолеть то, что стояло перед ней. Так поступает каждый, и самое большее, что может сделать другой, - быть Рядом на тот Случай, когда потребуется немножко тепла.

Сны стали повторяться так часто, что я уже боялся ложиться спать. Вам это знакомо?