Персонаж: Яна. Страница 1

- Я ненавижу Тебя.
- Да? Как Мило. Сам я себя ненавижу постоянно.

И даже закралось Сомнение, что я в чем-то не Права. Глупости, я всегда права!

- Я Никогда не лгал тебе, Яна.
- Я знаю. Ты просто никогда не говорил Мне правды.
- Бывает Правда, которая ранит больнее, чем ложь.
Ну, вот и поговорили.

Это Было непередаваемое Ощущение. Мой Мозг бился в перманентном, непрекращающемся, Все нарастающем оргазме, а Сердце долбилось о ребра так, будто Кто сваи вколачивает. Мышцы горели, словно вдоль костей проложили раскаленные провода. Я смотрела в бархатное ночное Небо, нависавшее Надо мной балдахином, и знала, что могу поднять руку и намотать его на кулак.

Это Было, словно стоять на пути торнадо, каждой клеткой своего тела впитывая смертоносность момента, ощущая собственную Ничтожность перед ликом разрушительной мощи первобытной стихии. Ты понимаешь, что в следующую секунду умрешь - и не можешь пошевелиться, не можешь отвести Взгляд, загипнотизированный оком урагана, парализованный ласковым дуновением смерти.

Настоящие Друзья, они такие. В беде друг Друга не бросают. Настоящие, Черт бы их драл и в хвост, и в гриву, друзья всегда найдут Способ, как изгадить тебе Жизнь еще сильнее - хотя, казалось бы, сильнее уже просто некуда.

Не стоит заглядывать под чужие Маски. Потому что Иногда ты можешь Увидеть то, чего совсем не ждешь. Сломанную напрочь психику. Вдребезги искалеченную душу. И больные, страшно больные Глаза.

Воспоминания кружили вокруг меня, словно хоровод призраков. Совершенно бессистемно. Рандомный вывод незаданных сообщений.

Я спустилась на самое Дно. Часами я бродила из угла в угол в тумане бессонниц и оживших ночных кошмаров, молилась и торговалась с Господом, хотя и на сотую долю процента не была уверена, что верю в него. Обещала, что Если он вернет Мне Яна, то я весь остаток Жизни буду совершать добрые Дела, помогать бедным и каждое Утро ходить в Церковь. В следующую минуту я скатывалась в самые грязные богохульства и, брызгая слюной, грозилась стереть с Лица земли Все церкви, мечети, синагоги и пагоды до последней, если он только посмеет мне не помочь. Я начинала Предложение, подмазываясь к богу с посулом Навсегда уйти в Монастырь, а заканчивала - выставляя свою душу на продажу дьяволу.
Но и тот и другой, очевидно, плевать хотели на мои мольбы и Угрозы, равно, как и на меня саму.

Я Никогда не умела Делать что-то наполовину. А теперь Жизнь налила Мне полную чашку горя и заставила выпить. И я выпила. Залпом. До последней, Мать её, капельки.

Я знала о боли Всё. О боли, которая гнет в бараний рог душу, заставляя ее завязываться в узел, я не знала Ничего.

Мы смеялись. Бесшабашно и Зло. Я - потому что недавно поняла: Смех - единственное, что остаётся тебе, чтобы оплакать Руины, в которые раскрошилась Реальность. А Ян - потому что понял это уже давно.

Вампир вошел в мою Жизнь, не принеся с собой Ничего, кроме боли и крови. Но именно в ту Ночь в «Галерее», когда бледные Губы произнесли «Двойной джин со льдом», я действительно начала Жить. Жить, а не тянуть обрыдлую лямку существования, отстраненно наблюдая, как утекает сквозь пальцы мутная жижа дней, похожих Один на другой, словно клонированные. Жить на всю катушку, быстро и яростно, точно Искра, запалившая бикфордов шнур к ящику с динамитом. Жить насмерть.

Не люблю Осень. Впрочем, так же, как и зиму, весну и Лето.