Она написала, как обнаружила в парке необыкновенно красивые поганки на пне, присела, чтобы рассмотреть их… и неожиданно стала плакать. И написала
Мне, что, глядя на такие очаровательные поганки, она поверила в Творца. «
Если Есть такая
Красота даже в ядовитых грибах, - написала Ольга. - То разве можно себе представить душу человеческую без ее Создателя?» «Милый, ты просил меня не плакать, а плачу. Сижу около пня с красивыми поганками и плачу.
Люди смотрят на меня, как на сумасшедшую. Боятся подойти. А я думаю о том,
Почему люди не могут
Все Время быть счастливыми? Ведь это же так просто. Нужно перестать ненавидеть, осуждать, завидовать. Нужно влюбиться. И
Счастье захлест
Нет всего
Человека. Ему некогда будет
Думать о гадостях, о злости, об обидах.
Человек научится
Любить, жертвовать, помогать. Почему, Глебушка, люди бывают злы? Я смеюсь от счастья, что ты есть у меня, и одновременно плачу о людях. Почему? Почему они не хотят быть счастливыми и отнимают счастье у других? Ох, что-то тесновато стало у меня в груди. Дурные предчувствия лезут в голову, но я отгоняю их, как ты учил. Ты мудрый и
Добрый. Ты
Мой родной. Поплакала немного, и стало легче. И снова я радуюсь нашему счастью и купаюсь в нем, как в теплой воде нашего моря. Помнишь? Тутовое
Дерево. Персиковый
Сад.
Море.
Ночь.
Луна.
Звезды. И мы с тобой. И
Никого Рядом. Только я, ты и
Бог… Да, Глебушка,
Прости, но мне кажется, что я поверила в Бога. Именно
Сейчас, когда
Горе смешалось с радостью, я поверила в Бога. Я хочу в него верить, как дитя. Не может такого быть, чтобы
Наше счастье ушло в землю, и растворилось в обычном прахе. Не верю в это. Оно уйдет в землю, но прорастет в небесах радугой, по которой мы будем приходить друг к другу.
Любовь вечная, родной, это так».
Да, мой юный друг, такое случается
Один раз в
Жизни: мы действительно волшебно любили друг
Друга. У нас все
Было одним. Любовь обвенчала нас в вечности. Так написала она в своем последнем письме. Лишь много
Позже я узнал о том, что она была неизлечимо больна белокровием. Словно предчувствуя
Близость перехода в
Вечность, она написала мне
Однажды: «Мне тревожно, милый. У нас была
Гроза. И я отгоняла от себя плохие
Мысли, как ты просил. И заставляла себя радоваться, а сама ревела белугой. Что это? Не буду, любимый,
Тебя тревожить своим письмом. Сейчас перестану плакать. Уже перестаю и пишу. Да. Пишу. Пишу о радости, а
Глаза сырые. Нет. Нет! Они сырые от дождя. Да,
Конечно, любимый. От дождя. Ты не переживай за меня. Это просто что-то не так. Не пойму, что. Не важно. Я пишу о дожде. Да! Заставляю себя писать о дожде, милый.
Как я люблю
Дождь, любой, проливной, шелестящий, требовательный или нежный… В
Эти минуты я как-то обостренно чувствую
Единение с миром. Оно проявляется в какой-то минорной эйфории, она негромкая, но очень
Красивая - красивая
Мелодия, под которую мне так нравиться танцевать босиком».
На следующий
День она умерла.
