Автор цитат: Леонид Владимирович Шебаршин. Страница 3

Снежная белизна, Тишина, Одиночество, завывание огня в печке навевали, тем не менее, Мысли о вечности, о ее ничтожной, непостижимой в своей малости частичке, какой является любая Жизнь. Десять, сто, сто тысяч лет - это ничтожно малая, исчезающая частица равнодушной всепоглощающей вечности. <...> Он вспоминал сожженные солнцем пустыни, пальмы на каменистых солончаках, изумрудные Волны Индийского океана, сияющие нездешним светом вершины Гималаев и приходил к горестному заключению, что Все они лишь свидетели и Жертвы вечности. Раньше об этом не думалось. Время Было четко разделено на месяцы, недели, дни, Часы, минуты. Время не имело Отношения ни к вечности, ни к смыслу Жизни. Оно служило лишь для Измерения человеческих дел, было рамкой, куда торопливо вставлялась Одна, Другая, третья картинка. Теперь время мстило, нависало угрожающей беспредельной громадой - снежно-белой, непроницаемой и беззвучной. Генерал пытался убежать от него в безопасное, уже прожитое Прошлое, расчерченное годами, месяцами, днями.

Будь Все это лет десять-пятнадцать Назад, Генерал тут же окунулся бы в кипучую служивую суету: телефонные Звонки, бумаги, беседы, указания - все то, что казалось жизнью и подменяло Жизнь. У Жизни же - с опозданием понял Старик - Есть только Один Смысл: Необходимость осмыслить эту жизнь.

История новейших времен не написана, - размышлял Генерал. - Она разодрана на клочки, Эти клочки связываются в цепочки, каждый набор временных правителей перевирает События так, чтобы прикрыть собственное Ничтожество.

Старик не любил Кино и Театр, но мог часами Смотреть на текущую воду и горящий Огонь.

Многоцветную прошедшую Жизнь закрыл мутный, без проблесков Туман, и стало казаться, что в самом деле Ничего не Было, что привиделось что-то, как давний Сон или чужеземный Фильм на телевизионном экране. Привиделось и исчезло. Оставалось Ощущение пустоты, несделанного Дела, собственной ненужности и, Увы, никчемности.

Неустойчивость, зыбкость, эфемерность всего земного, маленькой частицей которого была Судьба служивого Человека, воспринимались Стариком как нечто неоспоримое, аксиоматичное, единственно постоянное в нашем мире. Жизнь - это Ожидание удара из-за угла, говаривал он, вспоминая при этом Все те же строки Алексея Толстого:
«Все Пепел, призрак, Прах и дым.
Исчезнет все, как вихорь пыльный...»
Поэт размышлял об участи человеческой вообще, о неизбежном конце, ожидающем всякого живущего. Генерала Больше занимали Мысли о тех превратностях, которые подстерегают человека на пути к этому неминуемому финалу. Умозрительный Фатализм - это одно. Другое Дело, когда судьба обрушивает неожиданный Удар на твою собственную, не абстрактную, а совершенно реальную голову, и Тебя, плывущего по какому-то привычному течению, вдруг начинает бросать водоворот о подводные Камни и мели. После таких испытаний человеку просто необходимо осмыслить, что же с ним произошло, какие враждебные, дружественные или стихийные Силы перевернули его Существование.

Россия - это Страна, населённая русскими, которыми правят россияне.

Печальна Судьба Солженицына. Он написал и наговорил так много, что всем надоел.

Священный Долг каждого патриота в это трудное Время - не насмехаться над министром обороны.

У них вместо здравого смысла задний ум.

Концепция - строго демократического и беспощадно гуманного социализма.

Россия - могучая гора. Но каких же мышей Она родила!

Не Всё те Золото, Кто молчит.

Жить ещё можно, но очень уж противно.