Автор цитат: Владимир Владимирович Набоков

Я знаю: пройден Путь разлуки и ненастья,
И тонут Небеса в сирени голубой,
И тонет День в лучах, и тонет Сердце в Счастье...
Я знаю, я влюблен и рад бродить с тобой,
Да, я отдам себя твоей влюбленной власти
И власти синевы, простертой Надо мной...
Сомкнув со взором взор и глядя в очи страсти,
Мы сядем на скамью в акации густой.
Да, обними меня чудесными руками...
Высокая Трава везде вокруг тебя
Блестит лазурными живыми мотыльками...
Акация, чуть-чуть алмазами блестя,
Щекочет Мне Лицо сырыми лепестками…
Глубокий поцелуй… Ты - счастье… Ты - моя…

Литература - это феномен языка, а не идей.

Разбились Облака. Алмазы дождевые,
сверкая, капают то тише, то быстрей
с благоухающих, взволнованных ветвей.
Так Богу на ладонь дни катятся людские,
так - отрывается дыханьем бытия
и звучно падает в пределы неземные
песнь каждая моя...

О чём я думаю? О падающих звёздах...
Гляди, вон Там Одна, беззвучная, как дух,
алмазною стезёй прорезывает воздух,
и вот уж Путь её - потух...
Не спрашивай меня, куда Звезда скатилась.
О, я Тебя молю, безмолвствуй, не дыши!
Я чувствую - Она лучисто раздробилась
на глубине моей Души.

Ночь дана, чтоб Думать и курить
и сквозь Дым с тобою Говорить.
Хорошо... Пошуркивает мышь,
много звезд в окне и много крыш.
Кость в груди нащупываю я:
родина, вот эта кость - твоя.
Воздух твой, вошедший в Грудь мою,
я тебе стихами отдаю.
Синей ночью рдяная ладонь
охраняла вербный твой Огонь.
И тоскуют впадины ступней
по земле пронзительной твоей.
Так Все Тело - только Образ твой,
и Душа, как Небо над Невой.
Покурю и лягу, и засну,
и твою почувствую весну:
угол дома, памятный дубок,
граблями расчесанный Песок.

Ты, светлый житель будущих веков,
ты, старины любитель, в День урочный
откроешь антологию стихов,
забытых незаслуженно, но прочно.
И будешь ты, как Шут, одет на вкус
моей эпохи фрачной и сюртучной.
Облокотись. Прислушайся. Как звучно
былое Время - раковина муз.
Шестнадцать строк, увенчанных овалом
с неясной фотографией... Посмей
побрезговать их слогом обветшалым,
опрятностью и бедностью моей.
Я здесь с тобой. Укрыться ты не волен.
К тебе на Грудь я прянул через мрак.
Вот холодок ты чувствуешь: сквозняк
из прошлого... Прощай же. Я доволен.

Под тонкою луной, в стране далекой,
древней,
так говорил Поэт смеющейся царевне:
Напев сквозных цикад умрет в листве
олив,
погаснут светляки на гиацинтах
смятых,
но сладостный разрез твоих
продолговатых
атласно-темных глаз, их Ласка, и
отлив
чуть сизый на белке, и Блеск на нижней
веке,
и складки нежные над верхнею, -
навеки
останутся в моих сияющих стихах,
и людям будет мил твой длинный взор
счастливый,
пока Есть на земле цикады и оливы
и влажный гиацинт в алмазных
светляках.
Так говорил поэт смеющейся царевне
под тонкою луной, в стране далекой,
древней...

Её Душа, как Свет необычайный,
как белый Блеск за дивными дверьми,
меня влечёт. Войди, Художник тайный,
и кисть возьми.
Изобрази цветную вереницу
волшебных птиц, огнисто распиши
всю белую, безмолвную светлицу
её души.
Возьми на кисть росинки с Розы чайной
и красный Сок раскрывшейся зари.
Войди, Любовь, войди, художник тайный,
мечтай, твори.

В листве березовой, осиновой,
в конце аллеи у мостка,
вдруг падал Свет от платья синего,
от василькового венка.
Твой Образ легкий и блистающий
как на Ладони я держу
и бабочкой неулетающей
благоговейно дорожу.

А на Вопрос: "Какой ваш самый памятный Сон?" и Гуревич, и я написали случайно одно и то же: " Россия".

... Мне самому Трудно, но жду небесной благодати.

Я люблю в тебе эту твою чудесную понятливость, словно у Тебя в душе Есть заранее уготовленное Место для каждой моей Мысли.

Ты пришла в мою Жизнь - не как приходят в Гости (знаешь, "не снимая Шляпы"), а как приходят в Царство, где Все реки ждали твоего отраженья, все дороги - твоих шагов...

- Каково Положение, - сказал Круг. - И как же мы будем теперь выбирать между моей телесной неграмотностью и вашей духовной?