Автор цитат: Стефан Цвейг. Страница 6

Верно сказал ты: Кто властвует, тот лишает свободы других, но Прежде всего - свою же душу. Кто хочет Жить без вины, тот не должен иметь власти ни над своим домом, ни над чужой судьбой, не должен питаться чужим Потом и кровью, не должен дорожить страстью Женщины и сытой ленью. Только тот, кто Живет Один, живет для своего Бога, только деятельный знает Его, только бедняк обретает Его вполне.

Справедливым может быть лишь тот, Кто не касается ничьей судьбы и ничьих дел, кто Живет одиноким. Никогда не был я Ближе к познанию истины, чем тогда, когда был одинок и лишен человеческого Слова, никогда я не был свободнее от вины.

Деликатны до малодушия Там, где Надо действовать решительно, смелы в своих намерениях и Все же боимся прорвать тонкий слой воздуха, отделяющий от нас Человека, даже Если знаем, что он в беде. Нет Ничего труднее, всякий это знает, чем помочь человеку, если он не просит о помощи, ибо Пока он не просит, он еще сохраняет последнее, что у него Есть: Гордость, которую страшно оскорбить своей навязчивостью.

Из каждого окна, из каждой витрины, из-за каждой шторы, из-за каждого цветочного горшка следит за вами Пара глаз, и Если вы, в блаженном неведении, гуляя Один по улице, полагаете, что Никто за вами не подсматривает, вы ошибаетесь - всюду и везде найдутся непрошеные свидетели, вся наша Жизнь оплетена густой, ежедневно обновляемой сетью любопытства.

Ведь Вор действительно вор только в тот Момент, когда ворует, а не два месяца спустя, когда судится за свое Преступление, точно так же, как Поэт по существу поэт только в тот момент, когда творит, а не два Года спустя, когда выступает перед микрофоном со своими стихами; Человек - Автор своего Действия только в момент его совершения.

В его лице я Впервые приблизился к великой тайне - что Все исключительное и мощное в нашем бытии создается лишь внутренней сосредоточенностью, лишь благородной мономанией, священной одержимостью безумцев.

Снова Один, - подумал он, - всегда один!.. Когда я утром ухожу в контору, они еще отсыпаются, устав от театров и балов, а когда я возвращаюсь домой, они уже веселятся где-нибудь в своем обществе, куда они меня не берут с собой... Ох, Деньги, проклятые деньги!.. они их испортили... из-за денег мы стали чужие друг другу... А я, Дурак, старался наскрести побольше - и что же?.. самого себя я ограбил, я сделал себя нищим, а их испортил... Пятьдесят лет я работал как вол, не знал, что такое Отдых... а теперь - один.

Состариться - это ведь и значит перестать страшиться прошлого.

Друзья покидали меня, Женщины приходили и уходили - я ощущал это почти так же, как Человек, сидящий в комнате, ощущает Дождь, который барабанит в Окно. Между мной и окружающим миром была какая-то стеклянная преграда, а разбить ее усилием воли у меня не хватало мужества.

Знаете ли вы, вы, чужой Человек, спокойно сидящий здесь в удобном кресле, совершающий прогулку по свету, знаете ли вы, что это значит, когда умирает человек? Бывали вы когда-нибудь при этом, видели вы, как корчится Тело, как посиневшие Ногти впиваются в пустоту, как хрипит гортань, как каждый член борется, каждый палец упирается в борьбе с неумолимым призраком, как Глаза вылезают из орбит от ужаса, которого не передать словами? Случалось вам переживать это, вам, праздному человеку, туристу, вам, рассуждающему о долге оказывать Помощь? Я часто видел Все это, наблюдал как врач... Это были для меня клинические случаи, некая Данность... я, так сказать, изучал это - но пережил только Один раз... Я Вместе с умирающей переживал это и умирал вместе с нею в ту Ночь... в ту ужасную ночь, когда я сидел у ее постели и терзал свой Мозг, пытаясь найти что-нибудь, придумать, изобрести против крови, которая все лилась и лилась, против лихорадки, сжигавшей эту женщину на моих глазах... против смерти, которая подходила все Ближе и которую я не мог отогнать. Понимаете ли вы, что это значит - быть врачом, знать все обо всех болезнях, чувствовать на себе Долг помочь, как вы столь основательно заметили, и все-таки сидеть без всякой пользы возле умирающей, знать и быть бессильным... знать только одно, только ужасную истину, что помочь нельзя... нельзя, хотя бы даже вскрыв себе все вены... Видеть беспомощно истекающее кровью любимое тело, терзаемое болью, считать Пульс, учащенный и прерывистый... затухающий у Тебя под пальцами... быть врачом и не знать Ничего, ничего... только сидеть и то бормотать молитву, как дряхлая старушонка, то грозить кулаком жалкому богу, о котором ведь знаешь, что его Нет. Понимаете вы это? Понимаете?.. Я... я только... одного не понимаю, как... как можно не умереть в такие минуты... как можно, поспав, проснуться на другое Утро и чистить Зубы, завязывать галстук... как можно Жить после того, что я пережил... чувствуя, что это живое Дыхание, что этот Первый и единственный человек, за которого я так боролся, которого хотел удержать всеми силами моей Души, ускользает от меня куда-то в неведомое, ускользает все быстрее с каждой минутой и я ничего не нахожу в своем воспаленном мозгу, что могло бы удержать этого Человека.

Есть Девушки, чья стыдливость настолько велика, что с ними можно поступать как вам заблагорассудится, ибо они совершенно беспомощны и скорее снесут Все, что угодно, чем доверятся кому-нибудь.

Она достигла того критического возраста, когда Женщина начинает раскаиваться, что всю Жизнь была верна мужу, которого в сущности Никогда не любила, и когда пышный Закат ее красоты еще позволяет сделать Выбор: быть только матерью или еще раз - в Последний - быть женщиной.

Так бесконечно легко обманывать детей, Эти простодушные создания, Любви которых так редко добиваются.

Но те Истории, что рассказываешь в сумерках, неизбежно забредают на тихую тропу печали.