Автор цитат: Константин Дмитриевич Бальмонт. Страница 2

Хорошо в человеческой душе, когда Она спешит к другой и несет ей что-нибудь благое.

Счастье Души утомленной -
Только в одном:
Быть как цветок полусонный
В блеске и шуме дневном,
Внутренним светом светиться,
Всё позабыть и забыться,
Тихо, но жадно упиться
Тающим сном.
Счастье ночной белладонны -
Лаской убить.
Взоры её полусонны,
Любо ей День позабыть,
Светом луны расцвечаться,
Сердцем с луною встречаться,
Тихо под ветром качаться,
В смерти любить.
Друг Мой, мы оба устали.
Радость моя!
Радости Нет без печали.
Между цветами - змея.
Кто же с душой утомлённой
Вспыхнет мечтой полусонной,
Кто расцветёт белладонной -
Ты или я?

У каждого цветка Есть своя Сказка, Она слышится, когда долго и молча глядишь на цветок. У каждого цветка свое личико, Улыбка своя, Ласка, Привет, Взгляд, который притягивает, в каждом цветке поцелуй, Бабочки и летят к ним Целоваться. И детская Душа к ним шла, детские пальцы не рвали цветов, Иногда лишь касались их - так, потрогать хотелось, нежности коснуться цветочной.

Я люблю Жизнь, как Птица любит Воздух, рассекаемый ее легкими крыльями. Я люблю жизнь, как цветок любит солнечный луч, каплю росы, брызги дождя и собственную душистую цветочную чашечку. Я люблю жизнь, как тот, кого любят, мучают, но любят, любят. И в Течение Жизни, которая знала величайшие Трудности, я не раз испытывал предельную Боль, телесную и душевную, но Никогда я не мог разлюбить жизнь, и ощущаю ее как нечто глубокое, Красивое и предназначенное. И Смерть была близко около меня несколько раз в жизни, но Она прошла, лишь коснувшись меня и не задев.

В долгий Год, когда я, лежа в постели, уже не чаял, что я когда-нибудь встану, я научился от предутреннего чириканья воробьев за окном, и от лунных лучей, проходивших через Окно в мою комнату, и от всех шагов, достигавших до моего слуха, великой сказке Жизни, понял святую неприкосновенность жизни. И когда наконец я встал, Душа моя стала вольной, как Ветер в поле, Никто уже более не был над ней властен, кроме творческой Мечты, а Творчество расцвело буйным цветом.

Не будем спорить друг с другом, а будем Слушать друг Друга. Это гораздо любопытнее. Мы узнаем много новых граней или хоть одну новую Грань в нашем собственном многограннике, называемом душой.

... Птицы легким посвистом рассказывают внимательному свою сказку.

... Час, когда Сущность ночи начинает входит в сущность дня, и в этом Есть обручение Души с тем, что прошло, и с тем, что будет...

Свойство магии - превращать серые Вещи мира в золотые, в серебряные, может быть, в бронзовые, может быть, в медные, но непременно с отсветом, который говорит душе и указует на внутреннее Богатство того, что взору невидящему представляется повседневным и Ничего не рассказывающим. Лунный луч войдет в ночную комнату, и белая занавеска на окне станет похожей на легкий Наряд юной колдуньи, которая Сейчас пойдет по росистому лугу и будет собирать для тайнодействия ночные душистые травы. Весенний ветерок шевельнет ветку, и качание ее, приближение и отдаление, разбудит в душе глядящего колыбельно поющую грезу. Далекое зарево зари, еще не пришедшей в наш Мир, скользнет чуть-чуть по самым верхним листьям самого высокого дерева в лесу, а Птица, спавшая на ветке дерева, быть может, самой нижней, проснется и зазвенит хрустальным колокольчиком. Это Все - Магия. Так же волшебен и Художник, касающийся своим словом простого явления и заставляющий его Говорить необычно и вдохновенно.

Для чуда не нужно исключительных условий и непременно торжественного места и мига. Чудо Есть чудо, и оно собою самим делает торжественными Все подробности места и времени, его сопровождающие.

Золотая Птица радости всегда прилетает неожиданно.

То яркое, что счастьем называется...

После заблуждений, сердцем пережитых,
К небу возвратится тот, Кто сердцем чист...

От бледного листка испуганной осины
До сказочных планет, где День длинней, чем век,
Все - тонкие штрихи законченной картины,
Все - тайные пути неуловимых рек.
Все Помыслы ума - широкие дороги,
Все вспышки страстные - подъемные мосты,
И как бы ни были мы бедны и убоги,
Мы все-таки дойдем до нужной высоты.
То будет лучший Миг безбрежных откровений,
Когда, как лунный диск, прорвавшись сквозь туман,
На нас из хаоса бесчисленных явлений
Вдруг глянет снившийся, но скрытый Океан.
И Цель пути поняв, счастливые навеки,
Мы все благословим раздавшуюся тьму,
И, словно радостно-расширенные реки,
Своими устьями, любя, прильнем к Нему.