Книга: Поединок

Он играл своим золотым пенсне и говорил о женщинах. Ромашов, дорогой Мой, Если бы Животные, например Собаки, обладали даром понимания человеческой речи и если бы Одна из них услышала Вчера Дица, ей-богу, Она ушла бы из комнаты от стыда. Вы знаете - Диц хороший Человек, да и Все хорошие, Ромашов: дурных людей Нет. Но он стыдится иначе Говорить о женщинах, стыдится из боязни потерять свое реноме циника, развратника и победителя. Тут какой-то общий Обман, какое-то напускное мужское молодечество, какое-то хвастливое Презрение к женщине. И все это оттого, что для большинства в Любви, в обладании женщиной, понимаете, в окончательном обладании, - таится что-то грубо-животное, что-то эгоистичное, только для себя, что-то сокровенно-низменное, блудливое и постыдное - Черт! - я не умею этого выразить. И оттого-то у большинства вслед за обладанием идет Холодность, Отвращение, Вражда. Оттого-то Люди и отвели для любви Ночь, так же как для воровства и для Убийства... Тут, дорогой мой, Природа устроила для людей какую-то засаду с приманкой и с петлей.

Что умереть? Это чепуха - умереть... Душа болит у меня...

Вся рота идет не в ногу, Один поручик шагает в ногу.

- Я не хочу обмана... впрочем, Нет, я выше обмана, но я не хочу трусости. В обмане же - всегда Трусость.

Смело ныряйте в Жизнь, Она вас не обманет. Она похожа на огромное здание с тысячами комнат, в которых Свет, Пение, чудные Картины, Умные, изящные Люди, Смех, Танцы, Любовь - Все, что Есть великого и грозного в искусстве. А вы в этом дворце до сих пор видели Один только темный, тесный чуланчик, весь в copy и в паутине, - и вы боитесь выйти из него.

Как это скверно, когда не ты ведешь Мысль, а Она Тебя ведет.

Если так Думать, то уж Лучше не служить. Да и вообще в нашем деле думать не полагается.

- Каким образом может существовать сословие, которое в мирное Время, не принося ни одной крошечки пользы, поедает чужой Хлеб и Чужое Мясо, одевается в чужие одежды, Живет в чужих домах, а в военное время идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами?

Положим, вас посадили в тюрьму на веки вечные, и всю Жизнь вы будете Видеть из щелки только два старых изъеденных кирпича... Нет, даже, положим, что в вашей тюрьме нет ни одной искорки света, ни единого звука - Ничего! И все-таки разве это можно сравнить с чудовищным ужасом смерти? У вас остается Мысль, Воображение, Память, Творчество - ведь и с этим можно Жить. И у вас даже могут быть минуты восторга от радости Жизни.

Она разлюбила меня за то, что я пью... Впрочем, я не знаю, может быть, я пью оттого, что она меня разлюбила.

Она [ Любовь] - удел избранников. Вот вам Пример: Все Люди обладают музыкальным слухом, но у миллионов он, как у Рыбы трески или как у штабс-капитана Васильченки, а Один из этого миллиона - Бетховен. Так во всем: в поэзии, в художестве, в мудрости... И любовь, говорю я вам, имеет свои вершины, доступные лишь единицам из миллионов.

Бьют только того, Кто боится, что его побьют.

Я знаю, я знаю, Мой милый, что это обострение чувств, Все это духовное Озарение - Увы! - не что иное, как физиологическое Действие алкоголя на нервную систему.

Понимаете ли вы, сколько разнообразного счастия и очаровательных мучений заключается в нераздельной, безнадежной Любви? Когда я был помоложе, во Мне жила Одна греза: влюбиться в недосягаемую, необыкновенную женщину, такую, знаете ли, с которой у меня Никогда и Ничего не может быть общего. Влюбиться и всю Жизнь, Все Мысли посвятить ей.