Книга: Контрапункт

- Но я вечно Всё забываю, - говорила Она.
- Только то, что вам следовало бы помнить. С вами это случается каждый раз, это не может быть случайным. Вы всегда помните, что именно вы хотите Забыть.

Он был как Медведь, которого Запах мёда, несмотря на весь его Страх, заманивает в лагерь охотника; как любовник, готовый встретить лицом к лицу вооружённого и оскорблённого супруга и бракоразводный Процесс, лишь бы провести несколько минут в объятиях возлюбленной.

Человеческая Фраза состоит из двухсот миллионов частей. Её Шум говорит что-то статистику и Ничего не говорит художнику.

Благородная Цель оправдывает постыдные Средства.

- Жизнь даётся тебе слишком легко, - объяснял он, - ты живёшь инстинктом. Ты от природы знаешь, как тебе поступать, - вроде насекомого, когда оно выходит из куколки. Это слишком просто, слишком легко. - Он покачал головой. - Ты не заработала своей мудрости; ты даже не понимаешь, что можно Жить иначе.
- Иными словами, - сказала Мэри, - я дура.
- Нет, ты - Женщина.

Никогда не следует выражать в словах своё Знание о надвигающейся напасти, а не то у судьбы будет, так сказать, модель, по которой Она сможет сформировать грядущее Событие. Всегда остаётся какая-то смутная Надежда, что, Если не назвать по имени надвигающееся Несчастье, это несчастье, может быть, не произойдёт.

- Попробуй быть чуточку более современным.
- Я предпочитаю быть человечным.

Но Разврат так скучен, так абсолютно и безнадёжно уныл, что только исключительные Люди, наделённые недоразвитым интеллектом и гипертрофированным аппетитом, способны активно наслаждаться им или активно верить в его греховность. В большинстве своём развратники развратничают не потому, что им это доставляет Удовольствие, а потому, что им уже Трудно без этого обойтись. Привычка превращает Наслаждение в скучную повседневную потребность. Человеку, привыкшему к женщинам или водке, к курению или самобичеванию, так же трудно отказаться от своих пороков, как Жить без хлеба и воды, даже Если совершить Грех доставляет ему не Больше удовольствия, чем съесть корку хлеба или напиться воды из кухонного крана. Привычка одинаково убивает как Чувство греха, так и наслаждение им. Поступки, казавшиеся вначале увлекательными, потому что они порочны, после некоторого количества повторений становятся морально безразличными. Они даже внушают некоторое Отвращение, потому что Большинство «порочных» поступков приводит к состоянию физиологической депрессии; но чувство греховности стирается, потому что Эти поступки делаются слишком обыденными.

- Вас просят быть только человеком. Человеком, понятно? Не ангелом и не чертом. Человек - это акробат на туго натянутой веревке. Он идет осторожно, стараясь сохранить Равновесие, держа в руках шест, на одном конце которого Сознание, Интеллект, Дух, а на другом - Тело, Инстинкт и Все, что в нас Есть бессознательного, земного, непонятного для нас самих. Он старается сохранить равновесие. Это дьявольски Трудно. И единственный Абсолют, которого он не способен познать, - это абсолют совершенного равновесия. Абсолютность совершенной относительности. С точки зрения разума это Парадокс и бессмыслица. Но ведь всякая подлинная, настоящая, Живая Истина с точки зрения логики - бессмыслица. А с точки зрения живой истины бессмыслицей является именно Логика. Выбирайте, что вам Больше нравится, - логика или Жизнь. Дело вкуса. Некоторые Люди предпочитают быть мертвыми.

Мир - это Убежище извращенных идиотов.

Не следует идти наперекор своим вкусам и наклонностям. Какой Толк от философии, Если её основной предпосылкой не является разумное обоснование наших собственных чувств? Если вы не испытываете религиозных переживаний, верить в Бога - Нелепость. Это Всё равно как верить в то, что устрицы вкусны, тогда как вас самого от них с Души воротит.

- Искусство нельзя принимать слишком буквально. - Он вспомнил, что сказал муж его Сестры, Филип Куорлз, когда они Однажды вечером разговаривали о поэзии. - Особенно когда Речь идет о Любви.
- Даже Если искусство правдиво? - спросил Уолтер.
- Оно может оказаться слишком правдивым. Без примесей. Как дистиллированная Вода. Когда Истина Есть только истина и Ничего Больше, Она противоестественна, она становится абстракцией, которой не соответствует Ничто реальное. В природе к существенному всегда примешивается сколько-то несущественного. Искусство воздействует на нас именно благодаря тому, что оно очищено от всех несущественных мелочей подлинной Жизни. Ни Одна оргия не бывает такой захватывающей, как порнографический Роман. У Пьера Луиса Все Девушки молоды и безупречно сложены; ничто не мешает наслаждаться: ни икота или дурной Запах изо рта, ни Усталость или Скука, ни внезапное Воспоминание о неоплаченном счете или о ненаписанном деловом письме. Все Ощущения, Мысли и Чувства, которые мы получаем от произведения искусства, чисты - химически чисты, - добавил он со смехом, - а не моральны.

Ему казалось, что Любовь - это Разговоры, что любовь - это духовное Общение. Такова истинная любовь. Сексуальная Жизнь - это лишь Одна из житейских мелочей, неизбежная, потому что человеческие Существа, к сожалению, обладают телами; но считаться с ней нужно как можно меньше. Страстно чистый и привыкший претворять свою страстность в серафическую Духовность, он восторгался утончённой и спокойной чистотой, которая у Марджори происходила от врождённой холодности и пониженной жизнеспособности.

"О, Почему Она не может оставить меня в покое?" Он страстно, напряжённо желал этого, тем более страстно, что сам он подавлял в себе это Желание. (Ибо он не смел его проявить; он жалел её, он Хорошо относился к ней, несмотря ни на что; он неспособен был на откровенную, неприкрытую Жестокость - он был жесток только от Слабости, против своей собственной воли.)