Автор цитат: Анджей Сапковский. Страница 3

Да, совсем забыл! Советы тебе не нужны, Союзники тебе не нужны, без спутников ты обойдешься. Ведь Цель твоего похода - цель личная и особенная, Больше того, Характер Цели требует, чтобы ты реализовал её самолично. Риск, Опасность, Труд, Борьба с сомнениями должны лечь на Тебя. Только и исключительно. Ибо Все это элементы покаяния, искупления вины, которое ты стремишься совершить. Этакое, сказал бы я, Испытание, Крещение огнём. Ты пройдёшь сквозь опаляющее, но и очищающее Пламя. Сам, в одиночку. Потому что Если кто-нибудь тебя в этом поддержит, поможет, возьмет на себя хотя бы частичку этого огненного крещения, этой боли, этого покаяния, то тем самым как бы объединит тебя, урвет у тебя ту Часть искупления, которая достанется ему. Твой, это только твой Долг и ничей больше. Долг, который надобно заплатить, и ты не хочешь расплачиваться за него, одновременно одалживая у других кредиторов.

А я чего? Ведьмак говорит: не улетит чудовище, а будет всю Ночь убитого лыцаря глодать поманеньку, потому как лыцарь в железе, Трудно его выковыривать изнутря-то. Тут подошли купцы и ну ведьмака уламывать: и так и этак, мол, скинутся и сто крон ему дадут. А ведьмак в Ответ, что бестия-де зовется мантихор и сильно опасна, а свои сто крон купцы могут запихать себе в задницу, он шею подставлять задарма не намерен. Ну тут Командир рассерчал и говорит: мол, такова, значит, собачья и ведьмачья доля - шею подставлять, а Задница не для крон сделана, а к сранью приспособлена.

Любить Тебя - вот Жизни цель,
Бесспорная, как смерть,
Прекрасная Эттариэль!
Позволь же Мне посметь
В груди встревоженной нести
Воспоминаний клад.
От злого времени спасти
Твой Голос, жест и взгляд.
И колдовской цветок, заклад
Любви и наших встреч,
Струящий сладкий аромат,
Не запрещай сберечь!
На нем крупинки серебра -
Поблёскиванье рос.
Мне Тайна чудится, игра
И Откровенность слёз.

Путчи и перевороты - это как окрошка. Ее положено Есть холодной.

Природа не знает такого Понятия - Философия, Геральт из Ривии. Философией принято называть предпринимаемые людьми жалкие и смешные потуги понять Природу. За философия сходят и результаты таких потуг. Это Всё равно как Если б Корень моркови пытался отыскать Причины и следствия своего существования, называя Результат обдумываний извечным и таинственным конфликтом Корня и Ботвы, а Дождь считал бы Неразгаданной Созидающей Силой.

Любовь любовью, а Жизнь жизнью. Любовь проходит...

Я недостаточно мужественен. Я не гожусь в Солдаты и Герои. Я мучительно боюсь погибнуть либо остаться калекой. Но это не Единственная Причина. Солдата нельзя заставить не бояться, но можно вооружить основанием, мотивацией, которая поможет ему перебороть Страх.

Трус умирает сто раз. Мужественный Человек - лишь Однажды.

Не измывайтесь над чужой религией. Это и нехорошо, и неприлично, и… небезопасно.

Несчастье пришло в строгом соответствии с извечной природой несчастий и стервятников - оно висело над ними какое-то Время, но выжидало соответствующего момента.

Гулянья, доказывал он, удовлетворяют глубокие и естественные Потребности людей. Время от времени, утверждал бард, человеку надобно встречаться с себе подобными Там, где можно посмеяться и попеть, набить пузо шашлыками и пирогами, набраться пива, послушать музыку и потискать в танце потные округлости девушек. Если б каждый Человек пожелал удовлетворять Эти потребности, так сказать, в розницу, доказывал Лютик, спорадически и неорганизованно, возник бы неописуемый Хаос. Поэтому придумали Праздники и гулянья.

Ну, поехали. Подгони своего сонного мерина.
- Моего жеребца зовут Пегас.
- Само собой! Знаешь, что? Мою эльфью кобылу тоже Надо бы как-то назвать. Хммм...
- Может, Плотвичка? - съехидничал трубадур.
- Плотва? - согласился ведьмак. - А что, звучит.
- Геральт?
- Слушаю.
- У Тебя в Жизни была хоть Одна лошадина, которую не называли бы Плотва?
- Нет, - ответил ведьмак после недолгого раздумья. - Не Было. Подгони своего кастрированного жеребца. Лютик. Путь дальний.

Моя Учительница любила Говорить, что выдавать Силу следует так, как будто ты - Прости! - пукаешь в бальном зале: нежно, экономно и под контролем. И так, чтобы посторонние не догадались, что это твоя Работа.

- Мое глубочайшее Почтение, э, почтеннейшая матерь, - дурашливо запищал он. - Хвала Великой Мелитэле и жрицам ее, сосудам добродетели и мудрости...
- Перестань поясничать, Лютик, - фыркнула Нэннеке. - и не именуй меня матерью. При одной Мысли, что ты мог быть моим сыном, меня охватывает Ужас.