Книга: Книга для таких, как я

По большому счёту, "культовый писатель" должен бы изменять Жизнь человечью, а не список тем ликёро-водочных бесед в субботу вечером. А так не бывает.
Ну, почти не…

Стоит только решить, будто предстоящее Дело является важным, как Всё валится из рук, привычные операции становятся запредельными трюками. Разум выполнил недопустимую операцию и будет закрыт. Отличник умолкает в разгар ответственного экзамена и тупо пялится в стол, не в силах даже вспомнить Имя и отчество экзаменатора, счастливый влюбленный третий месяц кряду талдычит: "Пойдём в Кино" - вместо "Выходи за меня замуж", надёжный автомобиль глохнет на экзамене в Гаи, а опытный энтомолог Впервые в Жизни промахивается, пытаясь накрыть сачком махаона своей Мечты… На этом месте могли бы быть тысячи не менее банальных примеров, но, пожалуй, достаточно.

В детстве мы особенно остро ощущаем, что кроме обычного, видимого мира Есть ещё и Мир невидимый. Смутная Уверенность эта внушает нам искреннюю Любовь к "ужастикам" любого содержания и Качества; Она же становится источником нашего вдохновения, когда мы придумываем свои "авторские" страшные Истории, сколь бы наивны и неуклюжи они ни были.
Страх становится для нас неотъемлемой частью чудесного, главным настроением любой загадочной истории, непременным атрибутом Тайны.

Встретить Друга (приятеля / просто знакомого / где-то я видел это Лицо) случайно на улице, в кофейне, в Метро (случалось со мной и такое) - в этом Есть что-то Настоящее, "правильное". Если Слух ваш чуток, можно различить невесомое похрустывание крахмальных юбок судьбы. Случайная Встреча на улице - это ещё не жест её, но уже Улыбка краешком рта.
Я доверяю случайным встречам Больше, чем запланированным: мои Планы состряпаны мною же ( Человек глуп по определению; я - человек, следовательно…) - а расписание непреднамеренных столкновений составляется без человеческого вмешательства.

Разглядывать родной (возможно, изрядно опостылевший) Город круглыми от удивления глазами путешественника - Искусство непростое. Тут Всё Время следует быть начеку, поскольку не только ежедневные простаивания в автомобильных пробках и еженедельные посещения оптового рынка, но даже такой пустяк, как Получение новой расчетной книжки в домоуправлении, может лишить нас правильного настроения на целую неделю (месяц, Год?). Или даже Навсегда - Если не быть начеку, Конечно. Но я сохраняю Бдительность, оно того стоит: Наивная, непрактичная восторженность туриста (незваного, всем чужого гостя) Сокровище из числа тех, с коими добровольно не расстаются.

Мой странный пасьянс сошёлся; в ушах зашумели шепоты: Я родился под Конец Нового времени, незадолго до первых примет возвращения средневековья, я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, и милее всего другого представлялось Мне Занятие волшебника, глубочайшее, сокровеннейшее устремление моих инстинктов побуждало меня не довольствоваться тем, что называют "действительностью" и что временами казалось мне глупой выдумкой взрослых; я рано привык то с испугом, то с насмешкой отклонять эту Действительность, и во мне горело Желание околдовать ее, преобразить, вывести за ее собственные пределы, а от Тебя, лисы, не хитро уйти, потому что я достаточно продвинулся по восточному пути Лао-цзы и "И цзина", чтобы Ясно распознать случайный, а потому податливый Характер так называемой действительности…
Можно перевернуть Мир, не имея даже пресловутой "точки опоры" - из чистого пижонства.

Отчаянное, упрямое Сопротивление миру - самая редкая и благородная разновидность пижонства; самая опасная, но Единственная, сулящая надежду.

Воскресное Утро сулит свободу, которой невозможно воспользоваться… Нет, даже не так. Свободу, которой нет. Свободу, которая на самом деле является всего лишь короткой передышкой. Воскресное утро куда более лживо, чем утро любого другого дня недели. Планам, рожденным при свете воскресного утра, не суждено осуществиться. Скажу Больше: в детстве я обнаружил, что Воскресенье гораздо короче любого буднего дня. Это противоречит законам природы, однако это так. В воскресенье Бег времени ощутим почти физически. Оно уходит, удержать его невозможно, как невозможно удержать в руках Ветер. И еще. Всякий воскресный Вечер немного похож на Похороны, но он менее тягостен, чем воскресное утро: ждать приговора всегда труднее, чем с ним смириться.

Одному из моих Друзей пришла в голову забавная и печальная идея: по мере того как ту или иную книгу читают Люди, неспособные её понять, книга постепенно утрачивает Смысл. Со временем, когда Количество некомпетентных читателей достигает некоей критической отметки, книга окончательно лишается каких бы то ни Было глубинных смыслов ("прасмыслов", "гиперсмыслов" - называйте как угодно) и становится обычным текстом, упорядоченным набором слов, фраз и логических конструкций. Таким образом, можно Говорить о феномене "оскопления" сакральных текстов в процессе длительного использования.

Чудесное не тускнеет, становясь фоном для будничного скотства.

Время, якобы отпущенное нам, - величайшая Иллюзия. Это мы "отпущены" ему. Отданы во Власть несущего нас потока и ослеплены иллюзией самостоятельного плавания. Конечно, восемь дней Жизни, отведенные героям безжалостного Рэя Брэдбери, - Срок, граничащий с абсурдом. Зато и иллюзий на сей счет они, в Отличие от нас, не питают. Возможно, именно поэтому Повесть Рэя Брэдбери завершается фразой: "Кошмар наконец кончился".
Нам такой Финал вряд ли светит.

Все так просто - уму непостижимо! Люди делятся не на умных и глупых, не на худых и толстых, не на черных и белых. Даже не на мужчин и женщин. А на тех, Кто сам выбирает, в каком из снов проснуться, и тех, кто просыпается где придется. Вторых, ясен пень, Больше. Мы все "вторые"…

Жить - больно; полагаю, это может засвидетельствовать каждый, Кто пробовал быть живым.

Многие из нас не готовы принять свою судьбу; еще меньше энтузиазма у нас вызывает то, во что Она превращается в наших собственных умелых руках.