Категория: красивые цитаты. Страница 394

Вместо лиц, что под ними и как пробраться внутрь? Что таит мрачная ткань и Почему так сложно жить?
Этим, казалось, обычным людям. От чего они так люто ненавидят, но и крепко любят?

Запомни Навсегда тот Огонь, в котором мы закалились. Никогда не забывай. Девиз прежних времён теперь - наш девиз.

Верь своему сердцу, даже Если Море загорится, и живи любовью, даже если Звезды повернут вспять.

Порой Случай приводит людей прямо туда, где им нужно быть. В другое Время События переплетаются, словно нити в полотне, накладываются друг на Друга, и общий План искажается; так на изнанке гобелена ровные линии рисунка стягиваются и превращаются в изломанные странные Границы, соединяющие героя и злодея, сливающие воедино Небо и Море.

Звук маминого Голоса казался Дэвиду песней, каждый раз исполнявшейся по-новому, с новыми оттенками звучания.

... он часто заходил тихонько в комнату, где мама читала, улыбался ей (и всегда получал улыбку в Ответ), садился Рядом и погружался в собственную книгу. Они блуждали каждый в своих мирах, но делили друг с другом Место и Время.

И волк увидел, как прекрасны ее Глаза (они казались еще прекраснее, потому что смотрели на него), как нежны ее Руки (они казались еще нежней, потому что гладили его), какие мягкие и алые у нее Губы (они казались еще мягче, потому что ласкали его).

С историями Все по-другому: они оживают, лишь когда их рассказывают. Без человеческого Голоса, читающего их вслух, без широко раскрытых глаз, бегущих по строкам при свете фонарика под одеялом, они не существуют в нашем мире. Они - как зерна в птичьем клюве, ожидающие Возможности упасть в землю и прорасти. Или ноты, жаждущие инструмента, способного дать Жизнь музыке. Они дремлют в надежде на Случай, который пробудит их. Если кто-то их читает, они получают Возможность пустить Корни в воображении читателя и изменить его.

Он покидает мою квартиру. Звук хлопнувшей двери подобен выстрелу в Сердце.

Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым, -
Все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно Миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как Вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската, -
в землю или в небеса?
И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши -
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский Плач и детский лепет,
рев машин и Шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой Жизни Голоса.

Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым, -
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.
Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой, -
он клубится, как живой.
Как Река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, Действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.

Кому-то пасть в бою?
А Если мне?
О чем я вспомню
и о чем забуду,
прислушиваясь к дорогой земле,
не веря в смерть,
упрямо веря чуду.
А если мне?
Еще не заржаветь
штыку под ливнем,
не размыться следу,
когда моим товарищам пропеть
со мною Вместе взятую победу.
Ее услышу я
сквозь ход орудий,
сквозь холодок последней темноты...
Еще едят Мороженое люди
и продаются мокрые цветы.
Прошла машина,
увезла гудок.
Проносит утро
новый Запах хлеба,
и Ясно тает облачный снежок
голубенькими лужицами неба.

Мы родились
в пятнадцатом году,
мои двадцатилетние ребята.
Едва встречая первую весну,
не узнаны убитыми отцами,
мы встали
в предпоследнюю войну,
чтобы в войне последней
стать бойцами.

Начало дня
встает в оконной раме.
Весь Город пахнет спелыми плодами.
Под окнами бегут ребята в класс.
А я уже не бегаю - хожу,
порою утомляюсь на работе.
А я уже с такими не дружу,
меня такие называют "тетей".
Но не подумай,
будто я грущу.
Нет!
Я хожу притихшей и счастливой,
фальшиво и уверенно свищу
последних фильмов Легкие мотивы.
Пойду гулять
и дождик пережду
в продмаге или в булочной Арбата.