Книга: Трое в лодке, не считая собаки. Страница 2

Если Никогда не испытывал Ничего нового, как же узнать, Хорошо оно или Плохо?

При этом они ругали нас не обычными безобидными ругательствами, а длинными, тщательно продуманными, всеобъемлющими проклятиями, которые охватывали весь наш жизненный Путь, уводили в отдаленное Будущее и затрагивали всех наших Родных и Все, что Было связано с нами. Это были добротные, основательные Ругательства.

Мы в Наше Время не сознаем прелести этой собачки. Мы слишком привыкли к ней. Она подобна закату солнца и звездам: Красота их не поражает нас, потому что наши Глаза уже давно к ней пригляделись.

Для утреннего завтрака нам понадобится сковорода (Гаррис сказал, что Она Плохо переваривается, но мы предложили ему не быть ослом, и Джордж продолжал).

Земная Жизнь ведь всего лишь Испытание, и, так же как искрам суждено лететь вверх, так и Человек обречен на невзгоды.

Такова Жизнь, и мы Все - только Трава, которую срезают, кладут в печь и жгут.

Люди, обладающие на суше мягким и кротким характером, становятся грубыми и кровожадными, как только попадают в лодку.

Вам Никогда не удастся оторвать Гарриса от прозы Жизни. В нем Нет никакого порыва, нет безотчетного томления по недосягаемому идеалу. Гаррис не способен «плакать, сам не Зная о чем». Если на глазах Гарриса Слезы, вы можете смело биться об заклад, что он только что наелся сырого луку или свою отбивную котлету чересчур жирно намазал горчицей.

Ночь, как любящая Мать, кладет свою руку на наш горячий лоб, поворачивает к себе заплаканное маленькое личико и улыбается... Она молчит, но мы знаем, что она чувствует за нас, прижимаемся к ней, и утихает Наше маленькое Горе.

Зато мы приобрели Опыт, а за опыт, как говорится, сколько ни заплати - не переплатишь.

Наш Мир - это юдоль скорбей, и Человек создан, чтобы страдать, как Солнце - чтобы светить.

Мы, Люди, - Дети солнца. Мы любим Свет и Жизнь. Вот Почему мы скучиваемся в городах, а в деревнях Год от году становится Все малолюднее. Днем, при солнечном свете, когда нас окружает Живая и деятельная Природа, нам по душе зеленые луга и густые дубравы. Но во мраке ночи, когда засыпает наша мать-земля, а мы бодрствуем, - о, какой унылой представляется нам Вселенная, и нам становится страшно, как детям в пустом доме. И тогда к горлу подступают рыдания, и мы тоскуем по освещенным фонарями улицам, по человеческим голосам, по напряженному биению пульса человеческой Жизни. Мы кажемся себе такими слабыми и ничтожными перед лицом великого безмолвия, нарушаемого только шелестом листьев под порывами ночного ветра. Вокруг нас витают Призраки, и от их подавленных вздохов нам грустно-грустно. Нет, уж Лучше будем собираться Вместе в больших городах, устраивать иллюминации с помощью миллионов газовых рожков, кричать и Петь хором и считать себя героями.

Или вот, например, барышни и Поклонники. Барышни, у которых они Есть, уверяют, что не нуждаются в них. Они говорят, что предпочли бы обходиться без них, что молодые Люди им надоели. Почему бы им не поухаживать, за мисс Смит или мисс Браун, которые стары и дурны и не имеют поклонников? Им самим поклонники не нужны. Они не собираются выходить замуж.

Нехорошо Все Время плыть по течению. Гораздо Больше удовольствия, напрягая спину, бороться с ним, идти Вперед наперекор ему, - по крайней мере Мне так кажется, когда Гаррис с Джорджем гребут, а я правлю рулем.