Книга: Трое в лодке, не считая собаки. Страница 4

... из всего глупейшего, раздражающего вздора, которым забивают нам голову, едва ли не самое гнусное - это Мошенничество, обычно называемое предсказанием погоды.

Я еще ни разу не встречал Человека, который выудил бы что-нибудь из Темзы, - Если, Конечно, не считать дохлых кошек и лягушек, но это, собственно говоря, уже не относится к рыболовству.

Я думал о том, какой интересный клинический Случай я представляю собою, каким кладом я был бы для медицинского факультета. Студентам незачем Было бы практиковаться в клиниках и участвовать во врачебных обходах, Если бы у них были. Я сам - целая клиника. Им нужно только совершить обход вокруг меня и сразу же отправляться за дипломами.

Такова Жизнь. А мы лишь былинки, сгибающиеся под ветром судьбы.

Гаррис сказал, что Джорджу едва ли следует предпринимать что-либо для улучшения сна, - это опасно. Он сказал, что, поскольку в сутках всего двадцать четыре часа как зимой, так и летом, он не представляет себе, каким образом Джордж собирается спать Больше, чем в Настоящее Время; он высказал Мнение, что, Если Джордж решил спать больше, он мог бы с тем же успехом почить навеки, чтобы не тратиться по крайней мере на стол и квартиру.

Было решено, что мы отплываем в ближайшую субботу из Кингстона. Гаррис и я выедем туда утром и поднимемся в лодке до Чертей, где к нам присоединится Джордж, которого служебные Обязанности удерживали в Сити до середины дня (Джордж спит в каком-то банке с десяти до четырех каждый День, кроме субботы - когда его будят и выставляют за Дверь уже в два часа).

Солнечный Свет - это горячая Кровь природы. Какими тусклыми, какими безжизненными глазами смотрит на нас мать-земля, когда солнечный свет покидает ее и гаснет! Нам тогда тоскливо с нею: Она как будто не узнает и не любит нас. Она подобна женщине, потерявшей любимого мужа: Дети трогают ее за Руки, заглядывают ей в Глаза и не могут добиться от нее даже улыбки!

Перегрузить меня работой невозможно: набирать её стало моей страстью. Мои каби Нет так набит работой, что в нём не осталось ни дюйма свободного места. Придётся пристроить к дому Новое крыло. К тому же я обращаюсь со своей работой очень бережно. В самом деле: иная Работа лежит у меня годами, а я даже пальцем до неё не дотронулся. И я горжусь своей работой; то и Дело перекладываю её с места на Место и стираю с неё Пыль. Нет Человека, у которого работа была бы в большей сохранности, чем у меня.
Но хотя я и пылаю страстью к работе, Справедливость Мне ещё дороже. Я не прошу Больше, чем мне причитается.
А Она валится на меня, хоть я и не прошу, - так, по крайней мере, мне кажется, - и это меня убивает.

В этом - весь Гаррис: он охотно берет самое тяжелое Бремя и безропотно взваливает его на чужие плечи.

Я не могу сидеть сложа Руки и праздно глядеть, как кто-то трудится в поте Лица. У меня сразу же появляется потребность встать и начать распоряжаться, и я прохаживаюсь, засунув руки в карманы, и руковожу. Я деятелен по натуре.

- Что прикажите принести, сэр?
- Унесите меня отсюда.

Никогда не следует допускать, чтобы Чувство справедливости выражалось в простую мстительность.
(Мы не должны допускать, чтобы чувство справедливости вырождалось в примитивную мстительность.)

Это же гвардеец, это же не суслик, его же как-то звали!

Просто удивительно, как рано встаёшь, когда ночуешь на открытом воздухе! Если спишь не на перине, а на дне лодки, завернувшись в плед и сунув под голову саквояж вместо подушки, то как-то Нет охоты выкраивать "ещё хоть пять минуток".