Новые цитаты ( страница 14607)

Если ты служишь Богу из-за вечного блаженства, то ты служишь себе, а не Богу.

Капля, попадая в Море, становится морем. Душа, соединяясь с Богом, становится Богом.

Бояться Бога Хорошо, но ещё Лучше Любить Его. Лучше же всего воскресить Его в себе.

Ты смотришь в Небеса? Иль ты забыл о том,
Что Бог - не в небесах, а здесь, в тебе самом?

Ты, грешник, сетуешь на то, что пал Адам?!
Не пал бы первым он, - ты б это сделал сам.

Нет в мире Ничего чудесней человека:
В нем Бог и Сатана соседствуют от века.

Воспрянь, о Сердце, выйди в путь,
Дабы восторженно взглянуть
На Чудеса господни,
На зелень рощ, садов и нив,
На то, как этот Мир красив,
Нам отданный сегодня!
<...>
Привольно ласточка поет,
Свободен голубя полет
Высоко, над лесами!
А вот кудесник-соловей
Волшебной песнею своей
Роднит нас с небесами.

Узнав Ближе тюрьмы и этапы, Нехлюдов увидал, что Все те Пороки, которые развиваются между арестантами: Пьянство, Игра, Жестокость и все те страшные преступления, совершаемые острожниками, и самое людоедство - не Суть случайности или явления вырождения, преступного типа, уродства, как это на руку правительствам толкуют тупые Ученые, а Есть неизбежное последствие непонятного Заблуждения о том, что Люди могут наказывать других. Нехлюдов видел, что людоедство начинается не в тайге, а в министерствах, комитетах и департаментах и заключается только в тайге; что его зятю, например, да и всем тем судейским и чиновникам, начиная от пристава до министра, не Было никакого Дела до справедливости или блага народа, о котором они говорили, а что всем нужны были только те рубли, которые им платили за то, чтобы они делали все то, из чего выходит это развращение и Страдание. Это было совершенно очевидно.

И что более всего удивляло его, это Было то, что Все делалось не нечаянно, не по недоразумению, не Один раз, а что все это делалось постоянно, в продолжение сотни лет, с той только разницей, что Прежде это были с рваными носами и резаными ушами, Потом клейменные, на прутах, а теперь в наручнях и движимые паром, а не на подводах.
Рассуждение о том, что то, что возмущало его, происходило, как ему говорили служащие, от несовершенства устройства мест заключения и ссылки и что это все можно поправить, устроив нового фасона тюрьмы, - не удовлетворяло Нехлюдова, потому что он чувствовал, что то, что возмущало его, происходило не от более или менее совершенного устройства мест заключения. Он читал про усовершенствованные тюрьмы с электрическими звонками, про казни электричеством, рекомендуемые Тардом, и усовершенствованные насилия еще более возмущали его.
Возмущало Нехлюдова, Главное, то, что в судах и министерствах сидели Люди, получающие большое, собираемое с народа жалованье за то, что они, справляясь в книжках, написанных такими же чиновниками, с теми же мотивами, подгоняли Поступки людей, нарушающих написанные ими Законы, под статьи и по этим статьям отправляли людей куда-то в такое Место, где они уже не видали их и где люди Эти в полной власти жестоких, огрубевших смотрителей, надзирателей, конвойных миллионами гибли духовно и телесно.

Само Предательство, боюсь, не слишком ценит
Того, Кто предает: продаст или изменит.
Хоть, как предатель, он предательством любим,
Опасен он ему предательством своим.

Да, Бой с собой самим Есть самый трудный бой,
Победа из побед - победа над собой.

Только при особенном культивировании порока, как оно производится в этих учреждениях, можно Было довести русского Человека до того состояния, до которого он был доведен в бродягах, предвосхитивших новейшее Учение Ницше и считающих Все возможным и Ничто не запрещенным и распространяющих это учение сначала между арестантами, а Потом между всем народом.
Единственное Объяснение всего совершающегося было пресечение, устрашение, исправление и закономерное Возмездие, как это писали в книгах. Но в действительности не было никакого подобия ни того, ни другого, ни третьего, ни четвертого. Вместо пресечения было только распространение преступлений. Вместо устрашения было поощрение преступников, из которых Многие, как бродяги, добровольно шли в остроги. Вместо Исправления было систематическое заражение всеми пороками. Потребность же возмездия не только не смягчалась правительственными наказаниями, но воспитывалась в народе, где ее не было.
«Так Зачем же они делают это?» - спрашивал себя Нехлюдов и не находил ответа.

В тюрьмах - Тюменской, Екатеринбургской, Томской и на этапах Нехлюдов видел, как эта Цель, которую, казалось, поставило себе Общество, успешно достигалась. Люди простые, обыкновенные, с требованиями русской общественной, крестьянской, христианской нравственности, оставляли Эти Понятия и усваивали новые, острожные, состоящие, Главное, в том, что всякое поругание, Насилие над человеческою личностью, всякое Уничтожение ее позволено, когда оно выгодно. Люди, пожившие в тюрьме, всем существом своим узнавали, что, судя по тому, что происходит над ними, Все те нравственные Законы уважения и сострадания к человеку, которые проповедываются и церковными и нравственными учителями, в действительности отменены, и что поэтому и им не следует держаться их. Нехлюдов видел это на всех знакомых ему арестантах: на Федорове, на Макаре и даже на Тарасе, который, проведя два месяца на этапах, поразил Нехлюдова безнравственностью своих суждений. Дорогой Нехлюдов узнал, как бродяги, убегая в тайгу, подговаривают с собой товарищей и Потом, убивая их, питаются их мясом. Он видел живого Человека, обвинявшегося и признавшегося в этом. И ужаснее всего Было то, что случаи людоедства были не единичны, а постоянно повторялись.

Что значит в наши дни быть баснословно смелым?
Звать чёрным чёрное, а белое звать белым,
Чрезмерно громких од убийству не слагать,
Лгать только по нужде, а без Нужды не лгать.