Даже
Если он позволит обстоятельствам себя унести, растерявшегося, отчаявшегося, как уносят старый мешок угля, он сам выберет свою погибель: он свободен, свободен для всего, свободен валять дурака или действовать, как автомат, свободен соглашаться, свободен отказывать, свободен прибегать к уверткам; жениться, бросать, годами влачить этот
Груз, прикованный к ноге: он мог
Делать то, что хотел,
Никто не имел
Права ему советовать.
Добро и
Зло существовали для него лишь в том случае, если он сам их для себя придумывал. Вокруг него сгруппировались кругом
Предметы, они ждали, не подавая знака, не давая ни малейшего указания. Он был
Один среди чудовищной тишины, вне помощи и
Оправдания, осужденный решать раз и
Навсегда без
Возможности обжалования, обреченный до конца оставаться свободным.
