Автор цитат: Джозеф Хеллер. Страница 2

К середине второго месяца вся конгрегация ныла, жалуясь на Голод, обвиняя в нём Моисея с Аароном и сожалея о добрых старых днях рабства в земле Египетской, где они сидели у котлов с мясом и ели Хлеб досыта. Моисей оправдывался. Бог посылал манну. А им Всё равно хотелось котлов с мясом и хлеба. Бог дал им перепелов. И отравил оных, дабы не ели их.
А кроме того, Он говорил. Он говорил, и говорил, и говорил, и всё Моисею, а выговорившись, начинал Говорить опять, и опять Моисею. Наговорено Было столько, что непонятно, откуда Моисей брал Время, чтобы ещё куда-то идти...

- Соломон, возлюбленный Сын Мой, - говорю я ему голосом, пониженным до уровня священной серьезности, - я собираюсь ныне открыть тебе бесценную тайну всякого царствования, которая позволит тебе править достойно, заручившись почтением всех твоих подданных, даже тех, Кто исполнен вражды к тебе. Ты ведь хочешь когда-нибудь стать царем, Правда? Царём стать хочешь?
- Царём стать хочу.
- А Почему ты хочешь стать царём?
- Потому что люблю обезьян и павлинов.
- Обезьян и павлинов? Шлёма, Шлёма, ты сказал - обезьян и павлинов?
- Я люблю обезьян и павлинов.
- Ты любишь обезьян и павлинов?
- А ещё я люблю сапфиры и престолы из слоновой Кости, обложенные чистым золотом, и чтобы два льва стояли у локотников, и ещё двенадцать львов стояли на шести ступенях по обе стороны, и чтобы на кедрах внутри храма были вырезаны подобия огурцов и распускающихся цветов.
- Огурцов и распускающихся цветов?
- Ага, огурцов и распускающихся цветов.
- И поэтому ты хочешь стать царём?
- Это мама хочет, чтобы я стал царём.

Прогрессу цивилизации очень повезло в том отношении, что бедных всегда хватает. Иначе Кто бы стал исполнять грязную работу?

Отец Майора Майора, как истый кальвинист, верил в предопределение свыше и отчетливо сознавал, что Все несчастья, кроме его собственных, происходят с людьми по воле божьей.

- Как не умираете? - удивился врач. - Мы Все потихоньку движемся к смерти. Другой дороги у нас Нет.

Мадд был неизвестным солдатом, которому не повезло, ибо единственное, что известно о неизвестных солдатах, - это то, что им не повезло.

В Истории человечества Трудно отыскать События, свидетельствующие в пользу Предположения, будто человеческая Жизнь обладает какой-то ценностью.

Расовые Предрассудки - страшная штука, Йоссариан. Страшней войны. Ты только подумай, как страшно, когда мирного и приличного индейца не отличают от желторотого китаезы, бледнозадого итальяшки или черномазого негритоса! - Вождь Белый Овсюг с мрачным осуждением покачал головой.

О литературе он знал Всё, за исключением того, как получать от неё Удовольствие.

И не уверяй меня, будто пути господни неисповедимы, - продолжал Йоссариан уже более спокойно. - Ничего неисповедимого тут Нет. Бог вообще ничего не делает. Он забавляется. А скорее всего, он попросту о нас забыл. Ваш бог, о котором вы Все твердите с утра до ночи, - это темная деревенщина, недотепа, неуклюжий, безрукий, бестолковый, капризный, неповоротливый простофиля! Сколько, Черт побери, почтения к тому, Кто счел необходимым включить харкотину и гниющие Зубы в свою "божественную" систему мироздания. Ну вот скажи на милость, Зачем взбрело ему на ум, на его извращенный, злобный, мерзкий ум, заставлять немощных стариков испражняться под себя? И вообще, зачем, скажи на милость, он создал Боль?
- Боль? - подхватила жена лейтенанта Шейскопфа. - Боль - это сигнал. Боль предупреждает нас об опасностях, грозящих нашему телу.
- А кто придумал опасности? - спросил Йоссариан и злорадно рассмеялся. - О, действительно, как это милостиво с его стороны награждать нас болью! А Почему бы ему вместо этого не использовать дверной Звонок, чтобы уведомлять нас об опасностях, а? Или не звонок, а какие нибудь ангельские Голоса? Или систему голубых или красных неоновых лампочек, вмонтированных в наши лбы? Любой мало-мальски стоящий слесарь мог бы это сделать. А почему он не смог?

Мертвец останется мертвецом, Кто бы ни победил, ему твоя Победа - что припарка дохлому псу.

Ему подумалось, что он понял Ощущения Христа, когда тот шел по миру, как Психиатр проходит через палату, набитую безумцами, как обворованный - через тюремную камеру, набитую ворами. Ах, как бы он хотел Увидеть прокаженного!

Капеллан согрешил, но из этого вышло не Зло, а Добро. Общепринятая Мораль подсказывала ему, что - Врать и увиливать от своих обязанностей - это Грех, а грех, как всем известно, Есть зло. А зло не может породить никакого добра. И тем не менее капеллан чувствовал себя превосходно, точно он сотворил добро. Следовательно, из этого логически вытекало, что лгать и увиливать от исполнения своих обязанностей - вовсе не грешно. В минуту божественного просветления капеллан изобрел спасительную карманную философскую систему. Он был в восторге от своего Открытия. Это была воистину чудесная система!
Он обнаружил, что даже без особой ловкости рук можно истолковать Порок как Добродетель, клевету как истину, импотенцию как Воздержание, Высокомерие как Застенчивость, Грабеж как филантропию, Жульничество как Честность, богохульство как Мудрость, Жестокость как Патриотизм и Садизм как Справедливость. Пользоваться этой системой мог любой смертный, большого ума для этого не требовалось. Таким образом, капеллан, бодро и весело расправился со всем набором поступков, безнравственных с общепринятой точки зрения.

Йоссариан поставил под угрозу свое традиционное Право на свободу и Независимость тем, что осмелился применить это право на практике.