Автор цитат: Валерий Брюсов. Страница 3

Звезды тихонько шептались,
Звезды смотрели на нас.
Милая, верь Мне, - в тот час
Звезды над нами смеялись.

Есть тонкие властительные связи
Меж контуром и запахом цветка.
Так бриллиант невидим нам, пока
Под гранями не оживет в алмазе.
Так образы изменчивых фантазий,
Бегущие, как в небе облака,
Окаменев, живут Потом века
В отточенной и завершенной фразе.

Великое вблизи неуловимо,
Лишь издали торжественно оно,
Мы Все проходим пред великим мимо
И видим лишь случайное звено.

Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее - Область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.

Скала к скале; безмолвие пустыни;
Тоска ветров, и раскаленный сплин.
Меж надписей и праздничных картин
Хранит утес два образа святыни.
То - Демоны в объятиях. Один
Глядит на Мир с надменностью гордыни;
Другой склонен, как падший властелин.
Внизу Стихи, не стертые доныне:
«Добро и Зло - два брата и друзья.
Им общий Путь, их жребий одинаков».
Неясен Смысл клинообразных знаков.
Звенят порой признанья соловья;
Приходит тигр к подножию утеса.
Скала молчит. Ответам Нет вопроса.

Летний Вечер пышен,
Летний вечер снова...
Мне твой Голос слышен:
"Я люблю другого".
Сердца горький трепет
Полон чар былого...
Слышен тихий лепет:
"Я люблю другого".
Смолкни, праздный ропот!
Прочь, упрек! Ни слова!..
Слышен, слышен шепот:
"Я люблю другого".

Мы встретились с нею случайно,
И робко мечтал я об ней,
Но долго заветная тайна
Таилась в печали моей.
Но раз в золотое мгновенье
Я высказал тайну свою;
Я видел румянец смущенья,
Услышал в Ответ я "люблю".
И вспыхнули трепетно взоры,
И Губы слилися в одно.
Вот старая Сказка, которой
Быть юной всегда суждено.

Мы - Двое изгнанных в пустыне бесприютной,
Мы - в бездне вечности чета слепых теней...

Пусть мучит Жизнь, и День, что прожит,
Отзвучьем горьких дум тревожит,
И душу Скорбь коварно гложет;
Взгляни в ночные небеса,
Где пала звездная роса,
Где Млечный Путь, как полоса,
Пролег и Свет на светы множит;
Вглядись покорно в чудеса,-
И Вечность нежно уничтожит
В тебе земные голоса,
Бессонной памяти положит
Повязку мрака на глаза;
Застынет, не упав, слеза,
И Миг в безбрежном изнеможет!
Целит священная безбрежность
Всю Боль, всю Алчность, всю мятежность,
Смиряя властно безнадежность
Мечтой иного бытия!
Ночь, тайн созданья не тая,
Бессчетных звезд лучи струя,
Гласит, что с нами Рядом - смежность
Других миров, что Там - края,
Где тоже Есть Любовь и нежность,
И Смерть, и жизнь,- Кто знает, чья?
Что Небо - только порубежность
Планетных сфер, даль - колея,
Что сонмы солнц и Наше "я"
Влечет в пространстве - Неизбежность!

Я был, я мыслил, я прошёл как Дым...

Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,
Как Прежде, пробежал по этой верной стали,
И снова я с людьми, - затем, что я поэт.
Затем, что молнии сверкали.

Во всех углах жилья, в проходах, за дверьми
Стоят Чудовища, незримые людьми:
Болезни, Ужасы и думы тех, Кто прежде
Жил в этих комнатах и верил здесь надежде.
И Все мы, с первых дней вступая в старый дом,
Под их влиянием таинственным живём.

О ловкий драматург, Судьба, кричу я «браво»
Той сцене выигрышной, где насмерть сам сражен,
Как Все подстроено правдиво и лукаво.
Конец негаданный, а неизбежен он.
Сознайтесь, Роль свою и я провел со славой,
Не закричат ли «бис» и Мне со всех сторон,
Но я, закрыв Глаза, лежу во мгле кровавой,
Я не отвечу им, я насмерть поражен.
Люблю я Красоту нежданных поражений,
Свое Падение я славлю и пою,
Не все ли нам равно, ты или я на сцене.
«Вся Жизнь Игра». Я мудр и это признаю,
Одно Желание во мне, в пыли простертом,
Узнать, как пятый акт развяжется с четвертым.

Напрасно Жизнь проходит рядом
За днями День, за годом год.
Мы лжем любовью, словом, взглядом, -
Вся Сущность Человека лжет!
Нет сил сказать, нет сил услышать,
Невластно ухо, мертв язык.
Лишь Время знает, чем утишить
Безумно вопиющий Крик.