Книга: Идиот. Страница 8

С тех пор Все так и идет, только к мечу прибавили Ложь, пронырство, Обман, Фанатизм, Суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, Всё, всё променяли за Деньги, за низкую земную Власть.

Может быть, огорчившись из-за разлетевшейся дымом Мечты (в которую и сама, по правде, не верила), Она, как Человек, не могла отказать себе в удовольствии преувеличением беды…

После меня хоть потоп.

Ему и в Мысль не могло прийти, что Все это простосердечие и Благородство, Остроумие и высокое собственное Достоинство Есть, может быть, только великолепная художественная выделка. Большинство гостей состояло даже, несмотря на внушающую наружность, из довольно пустых людей, которые, впрочем, и сами не знали, в самодовольстве своем, что многое в них Хорошее - Одна выделка, в которой притом они не виноваты, ибо Она досталась им бессознательно и по наследству.

Я требую уважения, князь, и желаю получать его даже и от тех лиц, которым дарю, так сказать, мое Сердце.

Невинная Ложь для веселого смеха, хотя бы и грубая, не обижает сердца человеческого. Иной и лжет-то, Если хотите, из одной только дружбы, чтобы доставить тем Удовольствие собеседнику; но если просвечивает Неуважение, если именно, может быть, подобным неуважением хотят показать, что тяготятся связью, то человеку благородному остается лишь отвернуться и порвать Связь, указав обидчику его Настоящее Место.

Что же касается глубины своей совести, то Она не боялась в неё заглянуть и совершенно ни в чем не упрекала себя. Это-то и придавало ей силу.

… Она очень скоро успела сознать, что в ней Нет ни капли особенной оригинальности, и горевала об этом не слишком много, - Кто знает, может быть, из особого рода гордости.

Стоило иному на Слово принять какую-нибудь Мысль или прочитать страничку чего-нибудь без начала и конца, чтобы тотчас поверить, что это «свои собственные Мысли» и в его собственном мозгу зародились. Наглость наивности, Если можно так выразиться, в таких случая доходит до удивительного; Все это невероятно, но встречается поминутно.

… одни ограниченные, Другие «гораздо поумнее». Первые счастливее.

Когда я в восьмом часу утра вскочил как полоумный и хватил себя по лбу рукой, то тот Час же разбудил генерала, спавшего сном невинности. Приняв в соображение странное Исчезновение Фердыщенка, что уже одно возбудило в нас Подозрение, оба мы тот час же решили обыскать Келлера, лежавшего как… как… почти подобно гвоздю-с. Обыскали совершенно: в карманах ни одного сантима, и даже ни одного кармана не дырявого не нашлось. Носовой платок синий, клетчатый, бумажный, в состоянии неприличном-с. Далее любовная Записка Одна, от какой-то горничной, с требованием денег и угрозами, и клочки известного вам фельетона-с. Генерал решил, что невинен. Для полнейших сведений мы его самого разбудили, насилу дотолкались; едва понял, в чем Дело; разинул Рот, Вид пьяный, Выражение Лица нелепое и невинное, даже глупое, - не он-с!

Что же это за пир, что ж это за всегдашний великий праздник, которому Нет конца и к которому тянет его давно, всегда, с самого детства, и к которому он никак не может пристать. Каждое Утро восходит такое же светлое Солнце; каждое утро на водопаде Радуга; каждый Вечер снеговая, самая высокая гора Там, вдали, на краю неба, горит пурпуровым пламенем; каждая «маленькая мушка, которая жужжит около него в горячем солнечном луче, во всем этом хоре участница: Место знает свое, любит его и счастлива»; каждая-то травка растет и счастлива! И у всего свой Путь, и Все знает свой путь, с песнью отходит и с песнью приходит; Один он Ничего не знает, ничего не понимает, ни людей, ни звуков, всему чужой и выкидыш.

Мы слишком унижаем Провидение, приписывая ему наши Понятия, с досады, что не можем понять его. Но опять-таки, Если понять его невозможно, то, повторяю, Трудно и отвечать за то, что не дано человеку понять. А если так, то как же будут Судить меня за то, что я не мог понять настоящей воли и законов провидения?

Вечную Жизнь я допускаю и, может быть, всегда допускал. Пусть зажжено Сознание волею высшей Силы, пусть оно оглянулось на Мир и сказало: "я есмь!", и пусть ему вдруг предписано этою высшею силой уничтожиться, потому что Там так для чего-то, - и даже без Объяснения для чего, - это Надо, пусть, я Всё это допускаю, но опять-таки вечный Вопрос: для чего при этом понадобилось Смирение мое? Неужто нельзя меня просто съ Есть, не требуя от меня похвал тому, что меня съело? Неужели там и в самом деле Кто-нибудь обидится тем, что я не хочу подождать двух недель? Не верю я этому; и гораздо уж вернее предположить, что тут просто понадобилась моя ничтожная жизнь, жизнь атома, для пополнения какой-нибудь всеобщей гармонии в целом, для какого-нибудь плюса и минуса, для какого-нибудь контраста и прочее, и прочее, точно так же, как ежедневно надобится в жертву жизнь множества существ, без смерти которых остальной мир не может стоять (хотя надо заметить, что это не очень великодушная Мысль сама по себе). Но пусть! Я согласен, что иначе, то есть без беспрерывного поядения друг Друга, устроить мир Было никак невозможно; я даже согласен допустить, что Ничего не понимаю в этом устройстве; но зато вот что я знаю Наверно: Если уже раз Мне дали сознать, что "я есмь", то какое мне Дело до того, что мир устроен с ошибками, и что иначе он не может стоять? Кто же и за что меня после этого будет Судить?