Книга: Ребекка. Страница 2

Я тоже должна называть его Максимом. Максом называла его только Она, и только она имела на это Право.

В романах, описывающих Страдания героини, обычно говорят, что " Слезы украшали ее". Я взглянула в зеркальце. Со мной случилось как раз наоборот: красные Глаза, распухший Нос, в своей убогой одежде я выглядела еще хуже, чем обычно.

И я, как школьница, радовалась, что на Мне его пальто, радовалась его присутствию, Возможности сидеть Рядом с ним, даже Если он со мной и не разговаривал. Я мечтала, чтобы Память сохранила мне Эти минуты в его обществе.

Я инстинктивно чувствовала, что Она сравнивает меня с Ребеккой. И это Ощущение разъединяло нас, как лезвие ножа.

С меня хватит мелодрам в этой Жизни, и я охотно отдала бы свои пять чувств, Если бы это помогло сохранить теперешние Покой и защищенность.

Объяснить, что представлял собой Мой Отец, Было нелегко, и я Никогда о нем не говорила. Он был моим личным достоянием. Принадлежал Мне одной. Я оберегала Воспоминания о нем от всех людей.

В пустом доме может быть так же одиноко, как и в переполненном отеле.

Я рада, что Она не может повториться - лихорадка первой Любви. Потому что это лихорадка и Бремя, чтобы Там ни говорили Поэты. Мы не отличаемся храбростью в двадцать лет. Наша Жизнь полна малодушных страхов, не имеющих под собой никакой почвы, нас так легко ушибить, так просто поранить, первое язвительное Слово сражает нас наповал. Сейчас, укрывшись под броней самодовольства подступающей зрелости, почти не ощущаешь булавочных уколов, которые испытываешь День за днем и тут же о них забываешь, но тогда… как долго звучало в твоих ушах небрежное слово, выжигая в Сердце Клеймо, какой, казалось, вечный отпечаток оставлял косой Взгляд, кинутый через Плечо.

Частичка нашей Души, частичка прожитой Жизни остается Там, где мы были и куда уже Никогда не вернемся.

Не позволяйте Мне задерживать вас. Ведь Мода Сейчас так быстро меняется, что Она может стать другой, Пока вы поднимаетесь по лестнице.

... А Она была осмотрительна первое Время, о ней не ходило никаких сплетен, ни Слова, ни намека. Затем постепенно она перестала остерегаться. Знаешь, как Человек начинает пить? Сперва помаленьку да полегоньку, по рюмочке за обедом, ну, Сильный Запой раз в пять-шесть месяцев. А Потом запои становятся чаще, каждый месяц, каждые две недели, каждые три дня. Человек переступает Грань, забывает про Осторожность, Все его хитрости выходят наружу...

- Значит, миссис Ван-Хоппер надоел Монте-Карло, - сказал он, - и Она хочет вернуться домой. Я тоже. Она - в Нью-Йорк, я - в Мэндерли. Какое из этих мест предпочитаешь ты? Выбирай.
- Не шутите такими вещами, это нечестно.
- Если ты думаешь, что я Один из тех людей, которые любят острить за завтраком, ты ошибаешься, - сказал он. - У меня по утрам всегда Плохое Настроение. Повторяю, Выбор за тобой - или ты едешь в Америку с миссис Ван-Хоппер, или домой, в Мэндерли, со мной.
- Вы хотите сказать, вам нужна секретарша или что-нибудь в этом роде?
- Нет, я предлагаю тебе выйти за меня замуж, дурочка.

- Я бы хотела, чтобы Мне Было тридцать шесть лет и я носила чёрное атласное Платье и жемчужное ожерелье.
- В таком случае вы не сидели бы со мной в этой машине, - сказал он. - И оставьте, пожалуйста, в покое Ногти, они и так обкусаны до мяса.
- Вы, возможно, сочтёте меня дерзкой и грубой, - продолжала я, - но мне хотелось бы понять, Почему вы зовёте меня кататься День за днём. Вы очень добры, это сразу видно, но почему вы избрали именно меня объектом своего милосердия?
- Я приглашаю вас, - сказал он серьёзно, - потому что вы не носите чёрного атласного платья и жемчужного ожерелья и вам Нет тридцати шести лет.

- Я бы хотела удержать Навсегда эту вот минуту, Никогда её не Забыть.
- Чему это комплимент - хорошей погоде или моему искусству водителя? - спросил он и засмеялся; так брат мог подшучивать над сестрой.