Книга: Благие знамения. Страница 1

Она Никогда не занималась одним и тем же делом слишком долго. Три, ну максимум, четыре сотни лет. Нельзя же всю Жизнь идти по одной проторенной дорожке.

Азирафель просиял.
- Ты знаешь, Мне это даже в голову не приходило, - сказал он. - Крестные отцы. Будь я проклят.
- Это не так страшно, - заметил Кроули. - Когда привыкнешь.

Было три часа пополудни. Антихрист пришел в Мир пятнадцать часов Назад, а некий ангел и некий Демон целенаправленно напивались последние три из них.

В них определенно Было что-то очень странное, решила Она. Азирафаэль снова поклонился.
- Так рад, что помог, - сказал он.
- Спасибо, - Холодно сказала Анафема.
- Теперь мы можем уезжать? - спросил Кроули. - Спокойной ночи, мисс. Садись, ангел.
Ах. Ну, это Все объясняло. Теперь она могла не волноваться о своей безопасности.

- Не то, чтобы я не был с тобой согласен, - сказал ангел, шагая по траве. - Просто я не могу не подчиниться. Мне сие не дозволено, и ты знаешь об этом.
- Мне тоже, - буркнул Кроули.
Азирафель глянул на него искоса.
- Неужели? - сказал он. - Ты же все-таки Демон.
- Угу. Но наши одобряют только неподчинение самого общего свойства. А в конкретных случаях они принимают самые жесткие меры.
- То Есть в случае неподчинения их конкретным приказам?
- Вот-вот. Ты даже представить себе не можешь.

- Но когда мы победим, Жить станет Лучше! - хрипло проговорил ангел.
- Но не так интересно. Послушай, ты же знаешь, что я прав. Ты будешь не более счастлив с арфой в руках, чем я с вилами.
- Ты прекрасно знаешь, что мы не играем на арфах.
- А мы не пользуемся вилами. Это была Фигура речи.

Если ты Демон, это, вообще говоря, означает, что у Тебя Нет свободы воли. Но когда общаешься с людьми столь долгое Время, поневоле чему-нибудь научишься.

И именно в тот Момент, когда начинаешь Думать, что в них Больше зла, чем даже в Преисподней, в них вдруг обнаруживается больше благодати, чем могут представить себе Ангелы в Раю. Причем нередко в одной и той же особи. Тут, Конечно, сказывалась абсолютная Свобода человеческой воли. В этом вся Проблема.

За испанскую инквизицию Кроули получил Благодарность. Он и Правда был в то Время в Испании, большей частью околачиваясь в тавернах, выбирая места поживописнее, и знать Ничего не знал, вплоть до того момента, Пока ему не сообщили о занесении благодарности в его личное Дело. Он отправился посмотреть, что к чему, вернулся, запил и неделю не просыхал.

С течением времени Кроули испытывал Все большие Трудности, пытаясь придумать что-нибудь настолько дьявольское, чтобы выделиться на общем омерзительном фоне. В последнюю тысячу лет ему Иногда хотелось послать в Преисподнюю Письмо примерно следующего содержания: «Слушайте, здесь, Наверху, уже можно прекращать работу; можно вообще закрыть Дис, Пандемониум и прочие адские города и перебраться сюда на постоянное Место жительства; мы не можем сделать Ничего, чего они сами уже не сделали, а они делают такое, что нам и в голову Никогда бы не пришло, причем нередко используют Электричество. У них Есть то, чего Нет у нас. У них есть Воображение. И, разумеется, электричество».

Разумеется, Кроули поддерживал идею Армагеддона - вообще говоря. Если бы у него спросили, Зачем он торчал тут столько веков и, спустя рукава, вмешивался в Дела человеческие, он бы ответил: «Ну Конечно, чтобы приблизить Армагеддон и победу Преисподней». Но одно Дело - готовить Армагеддон, и совсем другое - Видеть, что он вот-вот действительно случится.
Кроули всегда знал, что никуда не денется, когда наступит Конец света, потому что был бессмертен, и никакого выбора у него не Было. Но он Все равно надеялся, что до конца света еще далеко.
Потому что ему порядком нравились Люди. А это большой Недостаток для демона.

Зло, как правило, не дремлет, и, соответственно, Плохо понимает, Почему вообще кто-то должен спать. Но Кроули поспать любил, и для него это Было одной из мелких радостей Жизни. Особенно после сытного обеда. Он проспал, к примеру, большую Часть девятнадцатого столетия. И не потому, что так было Надо, просто ему это нравилось.
Хотя ему и пришлось подняться в 1832 году, чтобы сходить в Туалет.

- Знаете, Мне очень нравится Семья Королевы.
- И мне тоже, - оживился мистер Янг, с благодарностью перепрыгивая на так удачно подвернувшуюся льдину в безумном потоке сознания. По крайней мере, Разговор в отношении королевской семьи не вызывал опасений. Если, Конечно, Речь шла о настоящих ее представителях, которые добросовестно выполняют свою работу, приветствуя Народ с балкона и спуская на воду новый авианосец. Не тех, которые всю Ночь шляются по клубам и блюют на Папарацци.
Здесь, возможно, следует заметить: мистер Янг полагал, что «папарацци» - это разновидность итальянского линолеума.

Младенцы выглядели очень похоже: оба маленькие, в пятнах и с виду - ну вылитый Уинстон Черчилль (хотя и не совсем).