Книга: Варяг

... только Кто мошной вместо клинка воюет, у того когда-нибудь мошну и отберут.

Хоть глечиком кличь, только в печь не тычь.

Серега еле успел увернуться - едва палкой по голове не схлопотал.
- Взбесилась, ведьма старая?  - поинтересовался он.
- Хорошо ты, Шорка, гостей привечаешь!  - захохотал варяг.
- От таких гостей Мясо слезет с костей!  - сварливо проскрипела старуха описывая клюкой замысловатые кривые.

Медведь на Мгновение потерял его из виду, и этого мгновения хватило, чтобы Серега успел вынуть из чехла Нож. А Зверь уже снова шёл на него, прорываясь сквозь мягкий белый Снег, обильно пачкая его кровью, но не проявляя ровно никаких признаков Слабости. Духарев отступал, сжимая в руке нож, но сама Мысль о том, что эдакую махину можно остановить двадцатисантиметровым ножиком, казалась столь же забавной, как Попытка детской лопаткой остановить самосвал.

В лошадях Серега разбирался достаточно, чтобы уверенно отличить жеребца от кобылы.

«Расконсервация» и Перевод лука в Режим «походного хранения» заняла у Сереги часа четыре. Разумеется, под неусыпным присмотром хозяина лука. При этом в туповатое (по мнению наставника) Сознание ученика в сотый раз вкладывалась Мысль, что лук - Оружие нежное и хрупкое. И внимания требует несравненно большего, чем, например, Меч. И ежели мастер-лучник может истратить целый Год на изготовление этого великолепного инструмента для порчи человеческих организмов, то ленивый или неумелый Парень вроде Духарева может испоганить сие совершенное оружие значительно быстрее. А лук, даже на самую малость потерявший форму или упругость, станет пригоден исключительно для охоты на зайцев. И то, Если Заяц подпустит к себе на пятьдесят шагов.

Глупый Человек вырезает из живого дерева мертвую рожу, мажет ей Губы рабьей кровью и думает: вот я молниерукому угодил! Потому что Дурак!  - гаркнул Рёрех. - Доблесть - к доблести. Храбрость - к храбрости. Храбрый Воин врага рушит, вражьей кровью умывается, битвой дышит - и храбрее становится. И доблесть его - Перунова Пища. И Перунов Дар. Это как из малого желудя могучий дуб вырастает. Но чтоб дуб вырос, Земля нужна. Сила земная, от Мокоши.

- Вот Небо, - сказал Рёрех. - Там Перун гневный и Дажьбог светлоокий. Там Стрибог рождает ветра и Дождь со снегом. Там Великие воины скачут на крылатых конях.
А вот Земля. В земле Мокошь Живет, Корни гладит. Корни питает. Женская Сила - от земли. И мужская сила - от земли. Всё живое Живёт на земле, кормится от земли, а тянется к небу. Землю и небо Вода вяжет. Вода - Жизнь. Через воду земля силу пьет. И отдает - тоже через воду. Земля водой от огня бережется, но огнем из земли Крепость вытягивается. Вот гляди, - варяг потянул к себе рогатину. - Вот Дерево, - он погладил черен, - Живая крепость, легкая. А вот железко, - Рёрех щелкнул по наконечнику, отозвавшемуся тусклым звоном. - Мертвая крепость. А Вместе - жизнь.
- Не понял, - проговорил Духарев. - Им же убивают.
- Что врагу Смерть, то тебе жизнь, - варяг поглядел на него снисходительно, как на ребенка. - Воину нужна сила. Сила от земли. Воину нужна Доблесть. Доблесть от неба. Попроси Мокошь дать силу - и Она даст. Не поделишься силой с Перуном, и Перун отнимет всё. Без доблести сила обратно в землю уходит. А Перун Кровь любит.

А Кто найдёт папоротников Цвет, тому Все Тайное откроется: клады, схоронки, дива лесные. А сам он невидим станет для людей и духов и даже самой Морены-Смерти… - Мыш закатил Глаза и всей своей веснушчатой мордашкой изобразил Ужас и Восхищение. - А цветёт он, папоротник то Есть, единожды в тыщу лет и токо одну Ночь. Такую, как седнишняя.

Поздно пить боржом, когда почки отвалились.

Серега попытался осмыслить происшедшее. Происшедшее не осмысливалось.