Персонаж: drevo_z

В телевизоре бегает Актёр Кейдж со страдающим лицом.
Ну, он всегда с таким бегает.
Борется со злом.
Поневоле начинаешь болеть за Зло.

Вы притягиваете Неприятности. Эпицентр ядерного взрыва будет гоняться за вами!

Мир был огромен. Частями Мира были Дом, Двор, Сад и Улица. За его пределами лежали неведомые земли, населенные индейцами, пиратами и папуасами из книжек брата. По Улице проезжали телеги, влекомые грустными лошадьми, Иногда громыхал зеленый грузовик, проходили непохожие на нас, живших в Мире, Люди. Индейцы с папуасами не наблюдались, но я понимала: это просто Вопрос времени, вот-вот появятся.
Дом был громаден и стар. Днем он как-то держался, не скулил и не жаловался, а по ночам давал себе волю, охал, скрипел и хлопал дверцей монументального буфета. Когда исчез наш Кот, Бабушка сказала: он ушел умирать. Я боялась, что когда-нибудь мы проснемся в своих постелях под ясным небом - наш Дом уйдет, оставив нас сиротами.
Двор был обширен. В дальнем его конце сидела на цепи мрачная нелюдимая собака. Она считала себя не сторожем, а пленным, ну и вела себя соответственно статусу. Я мечтала, что собаку отпустят на волю, и я, наконец, обыщу ее будку, ибо куда еще могли деться три цветных стеклышка - зеленое, синее и красное, Ясно, что собака к лапам прибрала. Как трофеи.
Сад был необъятен. Сначала Цветы - бабушка любила пионы, пионы были громадными, роскошными, быстро зацветали, быстро осыпались, Земля под кустами становилась бело-розовой, вишневой, багровой. А Мне нравились невзрачные звездочки турецкой гвоздики и мята. Гвоздику бабушка Все грозилась повыдергивать, да Руки не доходили. Мята, днем незаметная, к сумеркам просыпалась и наполняла Сад горьким тревожным запахом. За клумбами были непроходимые заросли сирени. Внизу просто скучные ветки, а Там, Наверху, в небе, облаками плыли тяжелые гроздья.
Место Было низкое, и чтоб по весне и в дожди Сад не заливало водой, по периметру выкопали канавы, а под огромной, в полнеба, ивой - пруд. За канавами росла малина. Года в четыре, обидевшись за что-то на бабушку, я решила уйти от всех. Бабушка не отговаривала, положила в корзинку яблоко и завернутый в белую салфетку бутерброд, и я гордо удалилась на Край Мира, за канаву, в кусты малины. Яблоко и бутерброд съедены, Запах малины и спокойное жужжанье пчел, на краю канавы застыла изумрудная лягушка. Дед сидел в дозоре в кустах смородины, следил, чтоб дите не свалилось в воду, дождался, Пока усну, и вернул беглую внучку в Дом.
Брат сказал, что в пруду Живет щука “во-от такой длины с вот такими зубами”, Лучше не соваться, утащит под воду, и я часами таилась под ивой, обмирая от страха и любопытства, готовая вскочить и бежать, Если щука высунет свою зубастую пасть из воды.
Я стала взрослой и снова приехала туда.
Маленький старый дом, крохотный двор, пруд - четыре шага в длину, два в ширину, и сирени - не Лес, а несколько кустов, и в пяти яблонях нельзя заблудиться.
И только если сесть, стать на метр Ближе к мягкой траве - все возвращается, приобретает истинные размеры.
Дом. Двор. Сад.

Весна заблудилась. Думает, тут ей не центр Европы, а юг Гренландии.
А раз так, чего суетиться - Пара листочков уж всяко к июлю проклюнутся.
Вчера на березе под окном скандалили два недовольных скворца. Выясняли, в чью пустую голову пришла замечательная идея: “ Пора! Летим! Нас Там заждались!”
Вот как бывает: известил телеграммой, прибыл Вовремя, а Дверь заперта, и Соседи не в курсе, куда девались Эти, из пятнадцатой квартиры.
Одна девушка, Федорова по фамилии, полгода переписывалась с доктором Виталием из города А. В природе полно девушек, способных влюбиться в Текст на мониторе.
Договорились встретиться, и Федорова приехала в Город А. Доктор Виталий почему-то ее не встретил, по указанному им адресу проживали неприветливые Люди, крайне недовольные тем, что в шесть утра субботы их будит незнакомая девица, требует подать какого-то Виталия и вообще ведет себя так, будто они этого самого Виталия убили и закопали на балконе, после чего завладели его квартирой.
Бродила по городу, вглядываясь подозрительно в Лица прохожих мужского пола, кляня себя, дуру легковерную, и гада Виталия (себя Больше), Потом зашла в кофейню, где и встретила Счастье всей своей Жизни. Не Виталия.
Все-таки не зря съездила.
А у нас сирень на южной стороне, под самой стеной, где Нет ветра, вот-вот распустится. Несмотря на Холод, печальные прогнозы и снежные Тучи вон там, на востоке. Набухла почками - и будь что будет.
Типично женское Поведение. Когда Хочется весны и счастья, то плевать на возможные заморозки.

Утром Холодно и солнечно.
Дворничиха шаркает метлой и в ритме шарканья, маршеобразно, но проникновенно поет про пару гнедых, запряженных с зарею.
На Балкон третьего этажа выходит Женщина с чашкой Кофе и сигаретой, смотрит на дворничиху и думает: "Отчего так устроена Жизнь: Двое детей, ни одного мужа в анамнезе, синяк под глазом, - и поет. А тут МВА, Должность, дочка в английской школе, и муж, и Анатолий, а не то что Петь, Жить по утрам не хочется".
Гасит сигарету в привезенной из Таиланда пепельнице, возвращается в квартиру, по пути рявкнув на некстати подвернувшегося под Ноги кота Спенсера, многократного призера и победителя фелинологических выставок.
- Грек из Одессы, еврей из Варшавы, юный корнет и седой генерал… - поет дворничиха, сгребая листья.
Бабулька Тимофеева из первого подъезда, выползшая ни Свет ни Заря за хлебом и творогом, - оно-то и рано, но Надо ж себе Дело найти, - прислушивается и вдруг вспоминает 1948 Год и не дававшего ей прохода хулигана Витю Фишмана из мужской школы, что на Советской улице; и где теперь тот Витя Фишман, и где Она сама, та, в синем ситцевом Платье с белым воротничком, с толстыми косами и румянцем.
- И только кнут вас порою ласкает, Пара гнедых, пара гнедых! - с чувством допевает дворничиха и идет выкатывать мусорные контейнеры, на ходу меняя репертуар. Из подсобки доносится лязг, грохот и задушевное: - Давно ли роскошно ты розой цвела, но Жизни непрочной минула Весна!
Дверь подъезда распахивается, и на крыльцо вылетает мальчик лет пяти, жмурится на Солнце, Потом видит куст с голыми ветками, на котором скандалят штук двадцать что-то не поделивших синиц, и кричит вышедшему следом мужчине:
- Папа, папа, смотри! Куст расцвел! Синицами! И тетя поет! Уже весна, папа?!..

Про Возраст умолчу. Ежели его не упоминать всуе, то возраста этого как бы и Нет.

Я точно знаю, как мог бы выглядеть Мой родовой герб: вздыбленные Грабли на червленом поле.