Одной из фантастических причуд моего
Друга - ибо как это еще назвать? - была
Влюблённость в
Ночь, в её особое
Очарование… При первом же проблеске зари захлопывали ставни старого дома и зажигали два-три светильника, которые, курясь благовониями, изливали тусклое прозрачное
Сияние. В их бледном свете мы предавались грёзам, читали, писали, беседовали,
Пока звон часов не возвещал нам приход истинной Тьмы. И тогда мы рука об руку выходили на улицу, продолжая дневной
Разговор или бесцельно бродили по поздней ночи, находя в мелькающих огнях и тенях большого города ту неисчерпаемую пищу для умственных восторгов, которую дарит тихое
Созерцание.